Пленница его желаний
Шрифт:
— Мне сейчас не нужен телефон. Если мне нужно будет позвонить, попрошу телефон у Найрин.
— Молодец. Так где мои сырники? — интересуется Герман, переводя тему, плотоядно глядя на тарелку с ними.
Да… кажется, я нашла маленький ключик к Герману. Раз любит сырники, то буду готовить чаще.
— Иди за стол. Я сейчас принесу.
— Давай помогу, а потом вместе позавтракаем. Ты же составишь мне компанию?
— А почему бы и нет?
Но знала ли я тогда, чем закончится этот завтрак? Могла ли догадываться? Всё начиналось, совсем обычно, а закончилось
Глава 37
Мила
— Добавки? — спрашиваю Германа, уплетающего приготовленные мной сырники за обе щеки.
Внутри я летала на седьмом небе от счастья, увидев, с каким аппетитом он ест. Нахваливает и всячески облизывается, постанывая от удовольствия. Кулинар во мне был горд и счастлив.
Да, я и раньше готовила и родителям нравилось, но почему-то сейчас было что-то другое. Мне было радостнее оттого, что это именно Герман ест и ему нравится. Нравится абсолютно всё, что приготовлено мной… А я, к слову, не спец в готовке, но сегодня старалась.
Я то и дело смотрела на него, любуясь профилем Германа. Айдаров сидел во главе стола, а я с краю, рядом с ним, потому что так могла ухаживать за ним… но в итоге ухаживал за мной Герман, заставляя чуть ли не насильно съесть два сырника и четверть омлета. Сам же он съел практически всё остальное.
Благо он оделся и больше не святил своим голым торсом, который вызывал интерес. Не, вы не подумайте, что я никогда не видела оголённых по пояс мужчин. Просто, когда я смотрела на пресс Германа, то вспоминала то, как прижималась к нему ночью, потому мне было холодно. Моя спина до сих пор помнит очертания торса мужчины. Жар тела, а нос… его запах…
Никогда не замечала за собой страсти к мужским парфюмам, но, кажется, во мне начинает рождаться парфюмер… А ещё, только по секрету, сегодня я пшикнула себе на запястье духи Германа и пока готовила, то и дела подносила руку и вдыхала аромат, но он быстро испарился…
Надо будет папе такие купить, но ему это парфюм не подойдёт. Он подходит лишь Айдарову старшему. Но запах парфюма так мне понравился, что я сама готова таким пользоваться.
— Думаю, стоит оставить парочку Найрин, — с сожалением выдыхает мужчина, грустно посмотрев на три одиноких сырника на тарелке.
— Ты ешь, — говорю, подвигая к нему тарелку. — Я ещё сделаю! Они вкуснее, когда горячие. Я холодные сырники вообще не люблю. Так что ешь! Мне несложно приготовить ещё.
Явно борясь внутри со своими демонами, мужчина задумчиво смотрит на тарелку, не зная съесть или не съесть… Глупый, если хочется, то пусть съедает!
— Уверена? — с сомнением интересуется, а рукой тянутся к тарелке.
— Да, уверена! — уверенно отвечаю и вновь придвигаю к нему сырники.
— Ну что же, ты сама себя обрекла на час возни у плиты, — бросает Герман, откусив первый сырник, оставив от него половину. — Я тебя пытался уговорить не делать этого, — продолжает, закидывая вторую половинку.
— Когда это? — засмеявшись, возмущённо спрашиваю. — Не помню такого!
— Как не помнишь? — также возмущённо уточняет Герман, схватив второй. — Я здесь перед тобой на коленях ползал, умолял этого не делать! Тысячу доводов привёл… а ты… — вздыхает и, состроив печальное выражение лица, начинает поедать сырник.
Решаю временно его не трогать и дать человеку нормально поесть, а театральную постановку мы продолжим после того, как мужчина окажется накормлен и сыт.
— Я слёзно молил тебя не делать этого, — тянет Герман, которому точно не понравилось, что я замолчала и не продолжила спектакль.
— Не было такого! — обиженно произношу, прекрасно понимая, что мужчина шутит, а я поддаюсь его игре.
— Было… — тянет он и засовывает последний сырник полностью в рот, вытирает руки о салфетку. С улыбкой встаёт и делает шаг ко мне.
— Не было! — протестую и внутри всё сжимается, когда он подходит ко мне, а затем кладёт руки на плечи и наклоняется к моему уху. Аккуратно убирает пряди на спину, чтобы спокойно прошептать:
— Ладно, не было… ты выиграла, — опаляет меня дыханием, отчего я непроизвольно делаю глубокий вдох и громкий выдох.
Близость мужчины действует на меня слегка неправильно. Его дыхание обжигает. А места, где его руки касаются моих плеч горят, а тело мечтает о последующих прикосновениях в других местах.
— Да, — испуганно подтверждаю непонятно что. Просто не могла молчать, пока он стоял за моей спиной, всё так же дыша мне в ухо и часть шеи.
— Мила…
— Что? — заикаясь, отзываюсь.
— Спасибо за завтрак…
— Пожалуйста…
— Обещай, что будешь мне иногда готовить такие завтраки, а затем вместе со мной завтракать, — просит, плавно спуская свои огромные ладони по моим рукам, остановившись на коленях, где я держала дрожащие руки.
Непроизвольно сжимаю колени, сковываясь, а низ живота скручивает, изливаясь внутри кипятком.
Киваю головой, обещая выполнить его просьбу.
— А потом я буду целовать тебя, благодарить за завтрак, — продолжает мужчина, также плавно переместив руки на мои живот. После его руки начали скользить ниже, всего на секунду остановившись на коленях, поднимаясь постепенно выше и выше.
Вновь киваю, вообще не понимая, чего он просит и что происходит. В ушах был непонятный гул и лишь его голос был в моей голове. Чувства обострились в несколько раз, заставляя сосредоточиться на причине моего непонятного состояния.
— Согласна?
— Д-да, — еле выдавив, выдыхаю дрожащим голосом.
— Тебе страшно? — интересуется, а тем временем его руки оказываются на моей груди, несильно сжимая её, поглаживая оголённый участок груди большими пальцами.
Мотаю головой в отрицательном ответе.
— Почему ты тогда дрожишь? — спрашивает, а пальцами пробирается под футболку на мне, через глубокий вырез, нацелившись залезть дальше… под мой бюстгальтер.
— Я… Нет, — скидываю его руку. — Нет! Я не могу! Я не хочу! — собираюсь вскочить, но его руки вновь ложатся мне на плечи, не давая подняться.