Пленница его желаний
Шрифт:
— А твоё тело говорит иначе… — тихо произносит.
— Ничего оно не говорит.
— Ошибаешься…
— Отпусти меня… пожалуйста… — с мольбой в голосе прошу, понимая, что ещё минута и я заплачу.
— Не могу, девочка моя… Не могу…
— Ты обещал, что ничего не сделаешь против моей воли, а сейчас… — первая слеза катится по моей щеке.
— А сейчас я делаю то чего ты хочешь, но пока не готова признать.
— Нет, я этого точно не хочу. Ты мне не нравишься!
— Да? — спрашивает и, схватив меня за руку, поднимает со стула. —
— Нет! — кричу
— Да, Мила… Всего на одну сотую процента, ты хочешь быть со мной. Ты хочешь быть моей. И я воспользуюсь этим мизерным процентом, чтобы доказать, что нашему браку быть настоящим… Я никогда не позволю тебе уйти, чтобы не случилось…
Его слова… Мне хочется сопротивляться. Кричать, что он неправ. Что это ложь! Ложь! Ложь! Такого не может быть! Ему кажется! Но только… тогда я совру всем… и себе тоже…
— Возможно, ты прав, и ты мне приятен, но не больше чем обычный человек. Как твоя мама… как самый обычный друг. Я забочусь о тебе, потому что…
— Потому что? — с вызовом переспрашивает.
— Потому что… — пытаюсь подобрать слова, но в действительности я знаю ответ.
Просто я хочу сделать приятно… Понравится… Заслужить его взгляды и довольную улыбку… Видеть всё то, что видела, когда он ест… Чувствовать это…
— Это ничего не значит! — добавляю и пытаюсь уйти, но мне не дают сделать и шага.
— Нет, это очень многое значит, ангел мой, — спокойно говорит, смотря при этом на меня такими уязвлёнными глазами, как щенок, которого бьют хозяева, но он продолжает их любить. — Для тебя, возможно, ничего, но для меня очень многое.
— Это всё мираж, Герман… Твои мечты…
— Мила… — произносит он моё имя, качая головой. — Ты не понимаешь сейчас, но позже ты всё поймёшь. Поймёшь всё, что творится в твоей голове, а я дождусь этого момента. Момента, когда ты скажешь, что любишь меня.
— Этого, возможно, никогда не случится, — со слезами на глазах говорю ему.
— Случится, девочка моя… Случится…
Медленно, не боясь, что я отодвинусь, Герман нежно касается губами моего лба, оставив там лёгкий поцелуй. Закрываю глаза, плача от собственных чувств к нему. Ведь он прав, он хоть каплю,
но нравится мне. Но я не могу его любить… Не могу! Это неправильно. Погладив пальцем мою щеку, мужчина склоняется ниже к моих губам, но не чтобы поцеловать, а прошептать в них.
— Я натворил очень много плохого, но не верю, что судьба решила надо мной поиздеваться, послав мне наконец ту самую, которую полюбил… Но вот незадача, она не будет любить меня в ответ… — В конце Герман просто выдыхает слова и сокращает расстояние между нашими губами, добавляет еле слышно. — Я люблю тебя, Мила… Разве я недостоин любви? Я настолько ужасен?
— Ты… — хочу что-то сказать. Ответить… но вместо этого целую его, понимая, что хочу этого больше всего на свете.
И это вовсе не утешение…
Глава 38
Герман
Её губы накрыли мои так нежно, боязливо и до трепета в сердце волнительно, что готов взорваться от переполнявших меня чувств. Аккуратно подняв руку, Мила проводит по моей щеке, погладив колючую кожу, а затем поднимает вторую руку, проделав то же самое со второй щекой.
Руками обвиваю её талию, притянув к себе, почувствовав дикий восторг оттого, что ангелочек не сопротивляется, а сам идёт в мои руки. Мила сама прижимается и целует, сама изучает… А, главное, сама привыкает.
Мой отчим всегда говорил, что если хочешь добиться искренности от женщины, будь с ней так же искренен и добавь в речь драматизма. Дешёвый приём, но он сработал. Он разбудил в ангелочке чувства, о которых она и не подозревала.
Отстранившись, Мила смотрит мне в глаза, но не отходит, продолжая стоять в опасной близости. Руками перемешается мне на грудь, как-то пытаясь сохранить между нами дистанцию.
— Ты не ужасен, — тихо произносит, виновато посмотрев на меня. — Ты заслуживаешь любви.
— Твоей тоже? — задаю вопрос, заглядывая внутрь её души, через карие омуты, взирающие на меня.
— Герман… — выдыхает моё имя. — Я не знаю, что со мной. Правда. В один момент я хочу уйти, а в другой, хочу быть рядом. Меня кидает от одной крайности в другую. Но я не ненавижу тебя это точно. Я не испытываю к тебе злости, обиды и зла… Но и любви тоже. Это очень странное состояние…
— Просто ты не определилась со своими чувствами, любовь моя, — успокаиваю ангелочка, прижав к себе.
— И что мне делать? — спрашивает, осматривая все вокруг сдерживая слеза. — Как быть? Как с ними определиться?
— Довериться мне. Дать шанс покорить тебя и увеличить твоё желание остаться со мной? Желание уйти, я, пожалуй, откажусь развивать, — отшучиваюсь, пытаясь развеселить девушку.
— Но я не готова к чему-то серьёзному, — смущённо опускает глаза в пол. — К интиму не готова… пока.
— Знаю, девочка моя. Знаю! — выдыхаю и, погладив по щеке, заставляю вернуть взгляд на меня. — Я давно это понял. И если ради того, чтобы ты полюбила меня придётся стать сопливым подростком, то я готов.
— Не надо сопливого, — шепчет Мила и начинает смеяться. — Лучше без соплей. Они противные.
— Хорошо, — соглашаю и быстро целую в лоб. — Пойдём, поможешь мне выбрать костюм для встречи.
— Мне надо убрать со стола, — начинает она что-то говорить, но я уже беру её на руки и быстрыми шагами иду к гардеробной. — Там же еда… и Мармеладка… Надо убрать, — сопротивляется она, но спокойно сидит в моих руках, боясь причинить дискомфорт своим верчением.
— Мила, забудь об этом, — прошу её.