Пленница медведя
Шрифт:
Сезар стоял у стола, сложив руки в карманы штанов, и провожал меня пристальным взглядом. Идеально… чтобы потеряться, споткнуться и начать заикаться, как последняя дура. Что я и сделала. И споткнулась, и потерялась, когда оказалась в его руках… Рот решила вообще не открывать, когда он усадил меня на стол и прижал собой — чтобы не скатилась, наверное.
— Ты в порядке? — заглянул в глаза.
— К-коленку ударила.
Все же не привыкла я к такой заботе — пережить его приятные манипуляции
— Ты помнишь про свои обещания? — решила стряхнуть свое глупое оцепенение.
Он потянулся через стол, наклонившись так, что оказалось очень удобно в него вжаться. Ладонь медведя съехала с бедра выше, и у меня загорелись щеки. Я даже не сразу поняла, что он мне показывает на мониторе.
— Что это? — моргнула.
— Твой счет. Изолирован. — Он устроил ноут на моих коленях, а я и рада была дать взгляду передышку.
— Ух ты… так быстро, — улыбнулась натянуто. Меньше всего сейчас хотелось думать о времени, когда придется начать другую жизнь. — Спасибо большое.
— Что такое? — нахмурился он, вглядываясь в мое лицо.
— Не ожидала, — пожала плечами, понимая, что безбожно фальшивлю. — Я вообще говорила о том, чтобы ты согласился меня немного подучить… ну, с растениями…
Боже, ну почему от этого его взгляда нарушаются все мои нейронные связи в голове?
— Я помню, — он отошел от стола и направился в гостиную. А я только сейчас заметила, что за окном ясное утро, и комната непривычно залита солнцем. Потому что испытала жгучую зависть к солнечным лучам, скользнувшим по его телу, пока он шел к столу и обратно. — Это тебе…
Он протянул мне потрепанную книгу из кожи цвета малахита и с рисунком одуванчика на обложке. Цветок когда-то был объемным, но сейчас пожелтел и пошел трещинами. Я трепетно сжала книгу в пальцах, чувствуя упругое сопротивление страниц.
— Какая она… — выдохнула благоговейно, осторожно переворачивая обложку.
24
На титульном листе рядом с едва читавшимся названием на латыни ручкой было написано «Элеонор Грант».
— А кто это — Элеонор Грант?
— Моя мать, — прозвучало бесцветно. — Бери, книга твоя.
Мы с ним уставились друг на друга в совершенной растерянности. Ни он никогда не делал таких подарков, ни я не принимала.
— Спасибо, это… неожиданно, — заикалась я. — Но… ты же не отказываешься сам мне помогать?
Черты его лица расслабились, и Сезар улыбнулся уголками рта:
— Нет.
— И начать наверняка хочешь с состава чая, которым меня вчера вырубил, — прищурилась я.
— Тебе надо было поспать, — усмехнулся он довольно. — Голодна?
— Как всегда, — проследила взглядом,
— Немного. Кофе или чай?
— Кофе, — уселась я за стол. — Ты решил не спать со мной?
Он медленно вытащил пакетик с молотыми зернами, поставил на стол, будто собираясь с силами.
— Мне сложно сожалеть о том, что я с тобой сделал.
— А надо?
Сезар обернулся. Взгляд его изменился до неузнаваемости, и у меня мороз прошел коже. Но я сцепила зубы и расправила спину, медленно выдыхая.
— Ты права — мы с тобой между двух зол. — Он прикрыл глаза и отвернулся. — Между твоей и моей смертью. Я не хотел сдыхать, используя тебя.
— Не драматизируй. Я выжила благодаря тебе, — медленно поднялась и направилась к нему, будто боясь спугнуть. — Как бы я ни относилась к отцу, я не хотела бы видеть его на месте вчерашнего мужчины. Поэтому перестань, пожалуйста. И не надо меня защищать — я не маленькая.
— Я не могу тебя не защищать, — проследил он за моим приближением, полуобернувшись.
— Хорошо, защищай, — пожала плечами, упираясь бедром в столешницу. — Но не решай за меня. Слишком многие этим занимаются.
— А что я решил за тебя?
— Ты решил, что будешь поить меня своим чайком, чтобы срубать на лету. Может, и себе наливал? Помогает? — И я захлопала ресницами, изображая невинный взгляд.
Сезар медленно растянул губы в соблазнительной и одновременно пугающей усмешке и сделал разделявший нас шаг.
— Не очень, — притянул к себе за шею. — Я полночи дрова рубил на заднем дворе.
Мне нравилось, как наливается голодом его взгляд, как темнеют синие глаза, прикрытые светлыми ресницами, как дышит все чаще, почти касаясь своими губами моих. А еще нравилась его сила — физическая и внутренняя. Конечно, я буду к нему тянуться, с таким не упадешь — не даст. Поэтому то, что он себе придумал — эту акцию благородного сепаратизма, позабавило. Сезар, похоже, не в курсе, что он — мужчина мечты.
— И что тебе помешало перестать спрашивать, как обещал? — смотрела на него, задрав голову. — Жалость?
— Дана… — сжимал он пальцы в моих волосах.
— Ты решил себя угробить, да? — Я не знаю как. Но я смотрела в его глаза и будто читала там все его мысли. И ему это не нравилось. — Скажи, Медведь, а тебя кто пожалеет?
И я сама привстала на носочки и коснулась его губ своими. Видела, как он прикрыл глаза, чувствовала, как ни черта не убедила, потому что, к сожалению, этот мужик сделан из высококачественного сплава — так просто не растопить. Но мне уж точно нечего терять.
— В этом месте ты должен превратиться в принца, — прошептала, касаясь его губ.