Пленница миллиардера
Шрифт:
– Да-да. Я в жизни занимаюсь тем, что попадаю в неприятности.
Тук-тук-тук. Стучит ноготок Лилии по глянцевой поверхности стола. Ее лицо приобретает акулье выражение. Похоже не просто так она у Деймоса работает, тупая блондинка – это у нее маска такая. Способ втираться в доверие. Дескать, я безопасная, расслабьтесь. Хорошая роль. Я так не умею. А на самом деле, она довольно ушлая.
Лилия щурится и пытается понять суть, шепчет:
– Ты реально считаешь все это, - она медленно обводит рукой пространство, - неприятность?
–
Смотрит на меня как на инопланетное животное. Присвистывает. Ладно хоть пальцем у виска не крутит. Говорит:
– Тогда чего тебе надо? Зачем ты тут?
Стюард прикатывает поднос с едой. Хрустящие бутерброды с авокадо и яйцом пашот. Тарелка с различными закусками и соусами. На сладкое - тирамиссу. Напиток – шампанское в вазе со льдом.
Дожидаюсь, пока он уйдет и отвечаю тихо:
– Ничего мне не надо. Меня не спрашивали.
Она все еще не верит:
– Не хочешь быть с Деймосом?
- Ты сообразительная.
– Так не бывает. Гонишь, да? Такой мужик и не нужен? Ты в курсе, что этот самолет стоит семь миллиардов рублей? Осознаешь вообще?
Закатываю глаза, беру бутерброд:
– Плевать я хотела на деньги.
В ее шепот проникают деловые нотки:
– Так. Ты, похоже, из блаженных дурочек, - так и хочется в нее шампанское плеснуть, но сдерживаюсь.
– Брак по любви и все такое, да? Твое дело. Мне же лучше. Но чтобы Марсова переключить, нужно чтобы он отклеился от тебя. Всекаешь? Я о нем многое знаю. Правда, большинство — это тупые слухи… но… В общем, смотри. По последним данным, он теперь интересуется только целками. И чтоб только он их имел, - она коротко хихикает. – Поняла, да? Переспи с Олегом или со стюардом, видела, какой красавчик? И все. Будешь господину не нужна.
Охренеть. Я возмущенно смотрю на нее, даже бокал опускаю на столик:
– Ты с ума сошла?
Она пожимает плечами:
– А что такого? Был такой случай. Мне Олеся расска…
– Я не буду ни с кем спать!
– Тише… - она озирается.
Сбавляю тон до сердитого шепота:
– Но люди Деймоса не идиоты, чтобы так подставляться. Он с них шкуру спустит. И меня зароет.
– Ой да брось. Все мужики одинаковы. Виагру подсыпаешь, задом повертишь - вот и все. Тебе ничего не будет – выкинет просто. Испорченный товар, - она снова хихикает.
– А с мужиками… Тебе не пофиг, что им будет потом?
– Не пофиг… А ты сама-то? Девственница что ли?
– Врачи сейчас и не такое могут. Да и вообще… Раз ты такая недотрога, можешь и не трахаться, сделай только вид. А тут как раз я подтянусь – утешу его и все такое.
Во дает. Имя нежного цветочка ей не подходит. Она – ядовитый лютик.
– Ну и что потом? Переспишь ты с ним и дальше что? Думаешь, навек твоим будет?
– А это уже не твое дело, - отрезает она.
Окидывает меня еще раз внимательным взглядом, задумчиво произносит:
– И чем ты его зацепила…
Я и сама без понятия. Но уж замухрышкой себя точно не считаю.
Лилия пудрит носик и мурлычет:
– Ну и ладненько. Вот и подружились, да? И договорились.
Вместо ответа спрашиваю:
– Ты не в курсе, сколько нам лететь?
– Около десяти часов еще. Завтра с утра приземлимся.
Я успеваю опустошить бокал, когда возвращается Деймос:
– Лилия. Есть дело. Алика. Иди в спальню, жди меня.
Ну вот. Начинается. Ловлю на себе завистливый взгляд блондинки. Встаю с кресла. Спорить сейчас глупо – возьмет и за волосы утащит, с него станется…
Вильнув косой, ухожу в сторону спальни с гордо выпрямленной спиной. Закрываю за собой дверь. Ух, кровать тут как обычно в стиле Деймоса. Королевская.
Новое сообщение от мамы. На этот раз голосовое. Блин, не хочу слушать. Опять там какие-то возмущения, скорей всего.
Быстрей бы все это закончилось. Осталось потерпеть четыре дня и все. Считаю часы. Минуты. Шаги.
Открывается дверь, входит владелец самолета. Он же мой похититель. И мой первый мужчина. Роскошный до одури. Я сглатываю, когда на него смотрю, его глаза цвета волчьего меха меня в оцепенение ввергают. Каждый раз как по-новому. Особенно, когда он выглядит так… В черных брюках и белом поло. С небрежной щетиной и чуть взлохмаченной прической. С алчностью ненасытного хищника в глазах.
Останавливается напротив меня, расстегивает ремень. Порываюсь встать, но он кладет мне руки на плечи и пригвождает к кровати. Одну руку кладет на голову, второй расстегивает пуговицу у себя на брюках. Смотрю завороженно, как налитый кровью член вырывается на свободу и оказывается прямо напротив моего рта.
Рука Деймоса сильнее мои волосы стягивает, а его хриплый голос меня из забвения вырывает:
– Ты накрасилась. Умничка. Люблю смотреть, как размазывается помада, когда сосут. Открывай ротик, малышка. Настало время хорошенько отодрать тебя за дерзость. Думала, я забыл?
Я неловко взмахиваю рукой, порываясь вырваться, и задеваю свой телефон. Звучит голосовое сообщение от мамы. От ее слов сердце сжимает. И холод расходится вдоль позвоночника.
Глава 40
У мамы в голосе истерические нотки. Она говорит, что только что вернулась из больницы от отца и спрашивает, в курсе ли я вообще, что ему нужна операция на открытом сердце? И что это операция стоит миллионы? И что все бы хорошо, но его счета заблокированы? Мама раздраженно говорит, что дом и машины папа не может продать. Она не знает почему. Мама почти орет, что я должна быть с ним, что он мой отец. А ей он всего лишь бывший муж, при этом она рядом, а меня нет. Она шипит, что если я не вернусь, то он напишет завещание на своего другого ребенка.