Пленница сновидений
Шрифт:
Марина осеклась, посмотрела на изборожденное морщинами, но все еще привлекательное лицо Тедди Пенроуза и ощутила слабое натяжение нити, которую она считала давно оборванной.
— Дальше! — мягко поторопил он.
— Я бросила все и ушла к нему. — Она уныло покосилась на Тедди. — Идиллия не продлилась и года. В одно прекрасное утро он ушел и больше не вернулся. Все рухнуло. Я чувствовала себя последней дурой. — Марина испустила сухой смешок. — У меня не было ни денег, ни работы. Я потеряла свой дар, испортила себе карьеру и потерпела
— И что было потом?
— Колин выплатил мне половину стоимости дома, так что я смогла купить себе вот это и не оказаться на улице. Потом было несколько должностей, не требующих особой квалификации. Тем дело и кончилось. Я стала старше, но отнюдь не мудрее.
Он покачал головой.
— Похоже, что тебе нужен хороший мужчина не меньше, чем Зое.
Марина посмотрела на него и поняла, что не ошиблась: она действительно испытывала возбуждение.
— Я помню тебя яркой и совершенно неотразимой девушкой, — медленно сказал он. — А сейчас ты взрослая неотразимая женщина с богатым жизненным опытом. Это невероятно.
Она бросила на него испытующий взгляд.
— Ты был блестящим и самоуверенным молодым человеком, Тедди. А сейчас ты блестящий, знаменитый и очень снисходительный мужчина средних лет.
— Снисходительный? Я? Дай-то Бог!
Он зычно расхохотался.
Они поболтали еще. Вечер подходил к концу. Пенроуз начал собираться.
— Можешь остаться. У меня есть комната для гостей, — сказала Марина.
Он улыбнулся:
— У меня дома кот.
— Ах, да. Конечно.
Он наклонился и погладил Риска.
— Что будет, если эти два животных познакомятся?
— Один немного полает, другой немного пошипит, а потом поладят.
— Да? — Их глаза встретились. — Тогда, может быть, вы с Риском приедете ко мне на Рождество? — неуверенно спросил он.
Марина смотрела в его доброе смущенное лицо и понимала, как он одинок. По телу заструилось забытое тепло. Она улыбнулась, кивнула и задумчиво сказала:
— Тедди, я приехала к тебе за помощью для подруги. А оказалось, что помогла сама себе.
Она обвила руками его шею и тут же оказалась в крепких медвежьих объятиях.
Глава 33
Когда Чарльз пришел будить Зою на следующее утро после приступа тошноты, она была уже одета и сидела на краю кровати, бледная и унылая.
— Бедная девочка, — сказал он, садясь рядом и обнимая ее за плечи, — ты неважно выглядишь.
Она кивнула. Лицо Зои было серо-зеленым; казалось, из него ушла жизнь.
— Вызвать тебе врача?
Зоя покачала головой.
— Меня тошнит, — тихим, дрожащим голоском сказала она. — Но думаю, что доктор тут не поможет.
— Просто нужно отлежаться, да?
— Да. — Мягко высвободившись из объятий Чарльза, она встала и погладила его по щеке. —
— Ты можешь остаться здесь, ангел. Мое маленькое сокровище, которое приходит убираться, присмотрит за тобой.
— Мне будет лучше дома, — сказала она. — Да и тебе спокойнее.
Чарльз вызвал ей такси, усадил в машину и поцеловал на прощание. Зоя смотрела на него из-за стекла. Ее глаза были огромными и полными грустной нежности. На мгновение он почувствовал себя смущенным. Как будто откусил больше, чем мог прожевать.
Он вернулся в квартиру и с минуту расхаживал по комнате. А затем, к собственному удивлению, вынул записную книжку и стал лениво листать странички с номерами прежних пассий. Наконец взял мобильный телефон и вытянул антенну.
Зоя заехала к Марине и забрала Эль. Она была рада, что не отпустила такси, — это сводило к минимуму вероятность нового столкновения с Франсуа и давало повод как можно скорее уехать. Когда-нибудь она придет поговорить с Мариной. И не один раз. Но не сегодня утром. Она была так измучена, что не могла пошевелить языком. Ей нужно было остаться наедине со своими мыслями. Отведя Эль в парк, она около часа погуляла с ней, не спуская с поводка, а потом вернулась домой.
Покормив щенка, Зоя отрезала несколько кусков хлеба и заставила себя съесть их с маслом и медом. Затем сварила какао и села за кухонный стол, еще помнивший их с Франсуа восхитительные трапезы.
Она думала о дяде Уильяме и о том, что он рассказал ей накануне. Услышав слова гадалки на набережной, мать приняла их за пророчество. Пророчество гибели, ожидающей ее дочь. Мать была убеждена, что в будущем над ее невинной дочерью нависнет некая сила, грозящая Зое неведомой опасностью. Боже мой, это же сказка про Спящую Красавицу и прялку злой колдуньи!
Со временем тревога заставила мать окутать дочь волшебным плащом. Мантией из иллюзий и полуправд, фантазий и снов, иррациональных страхов. И повсюду видеть опасность. А поскольку она была матерью, и притом нежно любимой матерью, ее влияние на Зою стало зловещим…
Зоя подняла глаза, удивленная тем, что в комнате стемнело. Должно быть, она просидела в одной позе с самого утра. Она окоченела, ныли спина и ноги. Зоя встала и подошла к окну. Солнце село, на горизонте горела лишь яркая полоса заката. Потом сквозь окно пробился лунный луч и лег на стол как серебряная шпага.
Она смотрела в сгущающуюся темноту, пытаясь связать разрозненные мысли воедино и прийти к какому-то выводу. Я шла по дороге, проложенной моей матерью, сказала она себе. Мать звала, и я шла. Я встала на эту дорогу, когда была девочкой. Превратившись в девушку, я попыталась найти свою тропу. Но теперь я взрослая, я ее нашла и не сверну в сторону.
И внезапно дорога впереди озарилась бриллиантовым сиянием. Без секунды задержки, без следа страха, испытывая лишь чудесное, блаженное ожидание, она сняла трубку и набрала номер Франсуа.