Пленница Волка
Шрифт:
Глава 9
Все дороги ведут в Москву. Мы опять вернулись в город, и я с облегчением вздохнула: здесь можно с легкостью затеряться среди вечно спешащих, и ничего не замечающих кроме своего носа людей. И в этом заключается самое главное преимущество Москвы. Некоторые могут посеять какую-либо мелочь: бумажник, мобильный телефон, ключи от квартиры. А другие теряют голову или сердце, что происходит довольно часто и со всеми теми, кто попадает под власть города.
Мы подъехали к обычному серому дому, и я насчитала девять этажей. Валентин распахнул дверь машины, и подняв меня на руки, вытянул на улицу и занес в подъезд. Зная по прошлой опыту, что сопротивляться
Около входной двери он поставил меня на ноги, прислонив к стене, и достал ключи. Валентин открыл дверь и хотел перенести меня через порог, но я оттолкнула его и сама поковыляла в комнату. В полу сумраке я чуть не разбила нос о дверь, плохо ориентируясь в незнакомом помещении. Валентин опередил меня и отвесил жалюзи на окне. Яркий луч солнца после дождя осветил кровать, шкаф, журнальный столик с разбросанными по нему журналами и газетами, пару стульев, телевизор и ноутбук.
Парень усадил меня на кровать и снял кроссовок с распухшей ноги. Я испытала просто неземное блаженство, когда противно хлюпающие при каждом шаге кроссовки оказались сняты.
– Подожди я сейчас, - Валентин исчез за дверью и через несколько секунд вернулся, неся в руках аптечку.
С ловкостью опытного медбрата он перевязал мне ногу. От его аккуратных прикосновений и тугой повязки стало чуть легче, и обжигающий огонь прошел.
– Чувствуй себя как дома!
– парень подошел к шкафу и достал оттуда спортивные штаны и рубашку.
– Вот. Переодевайся, а мокрую одежду можешь кинуть в ванной, - он стал передо мной и положил одежду на кровать рядом.
– Кхм..
– я откашлялась.
– Ты так и собираешься стоять?
– я вопросительно подняла брови.
– Что? Ой, прости! Пойду поставлю чайник. Ты же пьешь только кофе?
– вопрос походил скорее на утверждение.
– Откуда ты знаешь?
– У тебя дома я не заметил чая.
– Валентин обернулся в дверях, за что был награжден кинутой подушкой. Но так как я совершенно не умею прицеливаться, ему повезло, и подушка пролетела мимо, ударившись о дверной косяк.
– Хватит хвастаться тем, что перевернул у меня в доме все вверх дном!
– я засмеялась.
– Промахнулась!
– он поддразнил меня и кинул подушку обратно. Она попала прямо в цель, и я завалилась назад.
Когда я встала, откинув метательный снаряд в сторону, из-за стены уже слышались мурлыкание (Валентин напевал себе что-то под нос) и звук ставящегося на плиту чайника. Я провела рукой по вещам, лежащим рядом. Он когда-то надевал их, и они сохранили запах его одеколона, от которого у меня кружилась голова. Конечно голова у меня кружилась не только от запаха, а скорее всего от самого парня. Как можно влюбиться в человека, про которого почти ничего не знаешь? Может быть это вовсе не любовь, а простое влечение, возникшее под действием опасности? По большому счету я совсем никогда не влюблялась и не знала что это такое. Я построила между собой и окружающим миром барьер, через который никто не мог переступить, я огородилась от всего, что может причинить боль. Теперь я поняла, что поступала неправильно. Человек живет по настоящему только тогда, когда испытывает всю палитру чувств: не важно каких плохих или хороших - горе или радость по своему заставляют жить и идти дальше.
Я оглядела комнату, стараясь узнать о ее владельце как
– Какие красивые фотографии!
– крикнула я.
– Откуда они у тебя?
– Это мои. Я фотограф, - Валентин прокричал мне в ответ с кухни.
– Но когда ты успел?
– все таки я совершенно ничего не знаю о нем.
– Когда Макс и Билл с Джоном искали тебя. Мне было скучно, и я бесцельно слонялся по улицам.
– Я в шоке от такой красоты.
– я постаралась перекричать шипение, раздающееся с кухни: парень что-то жарил.
Не дождавшись ответа, я начала переодеваться, с наслаждением скидывая мокрую одежду. Я только успела переодеть штаны и сняла футболку, как в дверях появился Валентин собственной персоной. Я вскрикнула и прикрылась его рубашкой.
– Тебя учили стучаться?
– я в упор смотрела на парня, который также смотрел на меня и казался очень смущенным.
– Я думал, что ты уже переоделась!
– Валентин опустил глаза, скрывая улыбку.
– Думать иногда вредно!
– я отвернулась и по быстрому натянула рубашку.
– Вот теперь я готова!
Застегивая пуговицы, и стоя спиной к нему, я увидела на журнальном столике фотографию. Из деревянной рамки на меня смотрели три счастливые лица. Красивая молодая девушка с рыжими волосами держала на руках маленького мальчика, который улыбался во всю ширину своего беззубого ротика. Девушку за талию обнимал Валентин. Таким я его видела только один раз, когда мы ехали в машине, и я смахнула капли воды с его лица: за такую улыбку можно отдать пол жизни только бы каждое утро, проснувшись, видеть его счастливое лицо. Я взяла фотографию со столика, и слезы защипали глаза. Я почувствовала, что Валентин подошел ко мне практически вплотную и обнял за плечи.
– Кто это?
– я молила, чтобы это оказалась его сестра или еще кто-нибудь, но только не жена и ребенок. Если это так, то он потерян для меня навсегда. Какая же я глупая! У меня не может быть ни капли надежды.
– Мой сын!
– проговорил Валентин, перейдя на шепот, и его теплое дыхание обожгло мне шею.
– Джереми сейчас живет у бабушки и дедушки, пока я здесь.
– А твоя жена?
– я сглотнула комок в горле.
– Она утопилась, как только узнала, кто я такой, - Валентин отпустил мои плечи и отошел.
– Джерри был всего лишь год.
– его голос стал безразличным и срывающимся. Он старался скрыть то как ему больно.
– Прости я не знала...
– Ты ни в чем не виновата!
– Валентин перебил меня.
– Обед готов. Прошу к столу.
– он быстрым шагом вышел из комнаты, и, когда я доковыляла до кухни, выглядел уже как ни в чем не бывало.
– А сколько лет твоему сыну?
– я включила воду и вымыла руки, стараясь не встречаться взглядом с парнем, чтобы он не заметил слез, стоящих у меня в глазах.
– Три года. Мы еще с ним никогда так надолго не расставались, - Валентин улыбнулся своему воспоминанию.