Пленница Волка
Шрифт:
– Хорошо, - Мариса почувствовала облегчение. Пусть Пьер узнает о случившемся от кого-нибудь другого, но только не от нее. Она хотела бы быть рядом с ним в трудную минуту, но испытанный страх до того вымотал ее, что она сойдет с ума, если увидит Пьера сейчас.
– Пойдем домой!
– Если бы Брендан не поддерживал девушку под руку, она бы не смогла удержаться на ногах.
– Нет! Пожалуйста! Я не хочу идти домой.
– она всхлипнула.
– Ладно, пойдем ко мне.
– он пожал плечами.
– В таком виде нельзя разгуливать по городу.
Мариса беспрекословно последовала за Бренданом. Он вел девушку переулками, где меньше всего была вероятность
Двухкомнатная квартира была обставлена только самой необходимой мебелью: в зале находился диван и два кресла около журнального столика, а в спальне стояла кровать и шкаф. Все это сопровождал холостяцкий бардак, и вещи валялись там, где им вовсе не следовало. Было видно, что мужчине нет никакого дела до беспорядка.
– Чувствуй себя как дома!
– Брендан ободряюще улыбнулся девушке.
Он провел ее в спальню, и порывшись в шкафу, вытянул оттуда свою рубашку.
– Переоденься!
– он кинул ее на кровать.
– Будешь спать здесь. Если нужно - ванная направо по коридору.
Брендан ощущал себя не в своей тарелке, что происходило с ним в первый раз в жизни. Он старательно отводил взгляд от Марисы, чтобы никак не показывать свою растерянность, которую он прятал за внешней строгостью.
Когда мужчина вышел из комнаты, девушка пошла в ванную. Там как следует умылась холодной водой, переоделась в рубашку и промыла царапину, оставленную когтями Эдуарда на плече. Все это она делала в тумане и на полном автомате, машинально совершая нужные движения руками. После всего Мариса постаралась застирать пятна крови на пальто, и вернувшись в комнату за вешалкой, повесила его сушиться в ванной.
Мысли о смерти ни на минуту не покидали ее. Только сейчас она осознала какая на самом деле хрупкая человеческая жизнь. Она никогда не ценила ее по достоинству, постоянно ссорилась с родными и близкими, а ведь завтра их уже может не стать и некому будет сказать последнее прости. Девушка забралась под одеяло, но темнота обступала со всех сторон, и Марисе стало казаться, что она задыхается. Страх неотступно преследовал ее, и из каждого угла грезилась опасность. Она больше не могла находится одна, поэтому резким движением откинула одеяло и встала.
Свет в зале не горел, и Мариса подумала, что Брендан спит. Но когда переступила порог комнаты увидела, что он сидит на диване с бокалом вина. Мужчина с еле заметным волнением внимательно осмотрел хрупкий силуэт в мужской рубашке, которая практически доходила девушке до колен. Длинные рукава Мариса завернула до локтя. В таком наряде, в котором она практически утонула, девушка выглядела еще более беспомощно.
– Мне очень плохо!
– она опустилась рядом с ним.
Брендан без лишних слов сходил на кухню и принес второй бокал. Он наполнил его вином и протянул девушке. Мариса осушила вино в пару глотком, и приятное тепло разлилось по всему телу. Она ощутила, как загорелись ее щеки, и если бы не темнота, можно было бы увидеть румянец, разлившийся по ним.
– Это я виновата во всем! Все из-за меня! Я приношу людям одни несчастья!
– она захотела выговориться.
– Ты ни в чем не виновата. Не нужно винить себя во всех смертных грехах. Никто не знает что произойдет в следующую секунду, и ты не могла предвидеть
– Брендан потрепал девушку по волосам.
– Он стоит у меня перед глазами!
– Мариса смотрела прямо перед собой, как будто Антуан лежал на полу.
– Я теперь никогда не смогу посмотреть на Пьера, чтобы не вспомнить весь этот ужас. Я видела его мертвым! Они так похожи... Антуан все чувствовал... Никогда не забуду как он прощался со мной! Он защитил брата!
– бессвязный поток слов не останавливался.
– Он не отпустил его ко мне...
– Ты любишь его?
– Да, я люблю Пьера!
– Мариса немного пришла в себя.
– А ты кого-нибудь любишь?
– Раньше нет!
– Брендан замялся.
– А как же мать Макса?
– Мариса с удивлением посмотрела на него.
– Я никогда не любил Люси. Мы с ней были скорее партнерами, заключившими сделку, чем семьей. Макс все чувствовал, вот почему сын отдалился от меня.
– мужчина наклонился вперед и оперся локтями на колени.
Наступила тишина. Мариса обдумывала услышанное, но не могла сосредоточиться. Его уклончивый ответ на прямой вопрос вселял в сердце пугающую своей безнравственностью надежду.
– Мне холодно!
– она поежилась.
– Иди сюда!
– Мариса последовала приглашению, поджала под себя ноги и прижалась к Брендану. Мужчина рукой обхватил ее за плечо.
– Моя рубашка пропахла твоими духами.
– он вдохнул сладкий аромат, который вскружил голову.
В окно забарабанили капли дождя. Начался ливень, собирающийся целый вечер.
Мариса больше не смогла сдержать потока слез. Из ее горла доносились рыдания, но на душе становилось легче с каждой упавшей слезинкой. Она плакала от бессилия и пережитого ужаса, и в первый раз в жизни находилась в гармонии со своими чувствами.
Брендан еще крепче прижал ее к себе и прильнул губами к ее волосам. Он упорно отгонял мысли о том, что мог бы не успеть, и Мариса лежала бы сейчас мертвая и холодная. Во всем произошедшем он, как и девушка, винил себя. Если бы он успел, она бы так не страдала. Мужчина все отдал бы только затем, чтобы слезы не катились по щекам девушки. Брендан не понимал, что с ним произошло с тех пор, как он увидел Марису. Рядом с ней он ощущал теплоту и нежность, все его мысли постоянно занимала она одна, и лед в глазах растаял. Вся его неприступность рухнула, словно вековая стена под мощными ударами захватчиков. Мужчина никогда и ни к кому не испытывал подобных чувств. Сложно объяснить, но Брендану казалось, что Мариса совершенно другая, не такая, какой ее видят все остальные. Вся ее внутренняя сущность выражалась во взгляде зеленых глаз, и именно в них он влюбился. В том, что это любовь, Брендан не сомневался ни минуты.
Мариса, заботливо закутанная Бренданом в одеяло, заснула, сжавшись в комочек, а он, чтобы не потревожить ее сон, просидел рядом до самого утра.
Глава 16
Девушка в черном платке вышла из машины. На бледном лице не было заметно следов косметики, а на пухлых губах виднелись ранки. Она сама не заметила, как в волнении изрядно их искусала, пока ехала в машине. Зеленые глаза задернулись легкой дымкой от нескольких суток безудержных слез. Она выплакала их все до последней капли, и сейчас не собиралась плакать, что бы не случилось. В руках девушка сжимала три кроваво красные розы, кажущиеся ярким пятном в царстве темных тонов. На их лепестках застыли капельки росы, как бы удивляясь, что символ любви и страсти делает в месте, где балом правит сама госпожа смерть.