Пленница Зверя
Шрифт:
Асия ждет меня в комнате, уставившись в окно.
– Неужели, ты совсем не уважаешь меня, Даян? – жена разворачивается, когда я появляюсь в комнате. – Я не говорю о любви, но… хотя бы уважение…
– Тебе плохо живется? – я кривлюсь.
– Причем здесь это? – она качает головой. – Ты шлюху в наш дом притащил! Может, еще на нашей кровати ее трахнешь?
Поведение Асии начинает раздражать. Какого хуя она себе позволяет? Меня от злости выворачивает.
– А кого я должен на ней трахать? – быстро сокращаю расстояние между нами, хватаю супругу
Ее глаза бегают. По-моему, она вспоминает наши ночи любви с опаской.
Отпускаю жену из захвата и тянусь к ширинке.
– Посмотрим, как ты соскучилась, – сопровождаю словами свои действия.
Асию охватывает паника.
– На колени, – командую я. – И животом на кровать.
– Даян, – глаза супруги начинают блестеть.
– Я сказал: на колени, Асия! Ты же хорошая жена, верно? К шлюхе, вон, меня ревнуешь. А что готова дать взамен? – я усмехаюсь, потому что знаю, что она ничего не хочет давать. Только брать. Деньги мои брать для себя и родителей. Ебучие бумажки, которые вынудили ее выйти за меня замуж. Это все было долбанным взаимовыгодным соглашением, и я не позволю этой девке лезть в мою жизнь.
Кажется, последние слова оказывают на супругу хоть какое-то влияние. Она исполняет мою просьбу.
Я же так и стою с расстегнутой ширинкой. Доставать из нее мне нечего.
– Подними платье, и спусти трусы, – ледяным голосом выдаю очередную команду.
Она на удивление быстро исполняет.
Подхожу к ней. Пальцами касаюсь промежности. Сухо. Пустыня, блядь. Сахара.
Ласкаю ее складочки еще какое-то время, возвышаясь сверху во весь свой рост. Я, честно, не халтурю, но мои действия не приносят плодов.
– Я так и думал! – победно изрекаю я. – Будь благодарна, что шлюх деру, а не тебя на сухую имею… Можешь подняться, – затем добавляю ей.
Асия встает, возвращая на место белье и подол платья.
– Милана будет жить здесь, пока я не разберусь со всем. Это ясно?!
Жена слабо кивает.
– И чтобы никаких выпадов в ее сторону! Девчонка – наша гостья. Прояви гостеприимство. Покажи ей тут все, и будь мила. Я лягу в гостевой спальне. Завтра утром хочу пообщаться с сыном. Приведешь его ко мне, как проснется.
Я выхожу из комнаты, так и не дождавшись ее ответа.
Принимаю душ. Сейчас я просто отдохнуть хочу.
Впервые за последние две ночи буду спать один. Меня так и подмывает зайти к Милане, но я не поступаю так. Еще сутки даже не прошли. Надо хотя бы до завтрашнего вечера продержаться.
Снова долго заснуть не могу. Насчет похищения думаю. Насчет убийства Ворошилова.
Вся эта хуйня из башки не идет. Я не смогу остановиться, даже если захочу. Мне, пиздец, как важно узнать, кто стоит за всем этим. Кто меня на три года со счетов сбросил. Закрыл в стенах вонючей колонии.
Утром снова ни свет ни заря встаю. Умываюсь. Душ принимаю. Прошу прислугу завтрак в комнату принести.
Около восьми утра слышу слабый стук в дверь.
– Войдите! – не думал, что хавку так быстро
– Доброе утро, – улавливаю голос Асии, натягивая футболку.
– Сын где? – спрашиваю я у нее.
– Даян, ты меня прости за вчерашнее, – она не отвечает на вопрос. – Я не должна была так реагировать, и ты прав. Но… Я, правда, соскучилась по тебе.
Жена осторожно, приближается ко мне, точно я разъяренный хищник, которого она пытается укротить, и действиями своими на смертельный бросок не спровоцировать.
Укладывает мне на щеку холодную ладонь.
– Я, действительно, по тебе скучала… – шепчет она, и тянется к моим губам своими.
Тут, уж, я не выдерживаю. Осторожно отталкиваю жену от себя. Меня эти нежности напрягают. На мысли грешные наводят. Сначала домой звала, теперь вот: целоваться лезет.
Но я только фактам верю. Не люблю пустыми обвинениями кидаться.
Мы с Асией пять лет женаты, три из которых я в тюряге сидел, что было ей, наверняка, очень удобно.
Наш брак всегда пустышкой был. Взаимовыгодным сотрудничеством меня и ее отца, провалившегося бизнесмена, которому очень не хотелось погореть. И я, блядь, его даже не осуждаю. Хорошо жить все хотят.
Ему нужны были деньги, мне жена. Вот он и продал дочь, не моргнув глазом.
Девчонка мелкая тогда была, чуть старше Миланы. Побрыкалась сначала, но потом смекнула что к чему, научилась подстраиваться под меня, чтобы потом плюшки получать.
От нее много и не надо было – верность, для «чистого» потомства, и послушание, чтобы не злить меня своим присутствием.
Трахались мы только ради зачатия. Думал быстро управлюсь, но в результате что-то не так пошло. Два года постель делили, как по расписанию.
Я каждый гребенный месяц на тест ебучий молиться был готов, лишь бы он две полоски нарисовал, но этого не происходило. Врачи только руками разводили.
А стоило мне в тюрьму сесть, как полоска в миг заполосила, точно по щелчку.
– Я сына привести сказал, – говорю ей.
– Даян, послушай, он маленький еще, чужих боится. Я ему твои фото показывала, конечно, но фото – это одно, а реальный человек – совсем другое, – она в растерянности смотри на меня. – Ты, вон, как бык здоровый, а он маленький совсем. Я просто хочу, чтобы ты это понял, не был с Булатом слишком резок, как со мной вчера. Не наседал на него, дал время привыкнуть. Ты же больше не собираешься покидать нас. Ты обещал, что мы уедем отсюда. А хочу уехать, Даян. С тобой и с Булатом.
– Ладно, – соглашаюсь я. – После обеда мальчика приведешь. Мне пока по делам смотаться надо. А как вернусь – это станет первым, чем я захочу заняться. Надеюсь, что на этот раз отмазок не будет, – выжидающе смотрю на супругу.
– Куда ты поедешь? – совершенно неожиданно интересуется она.
– Не твоего ума дело!
– Милый…
Мне закипеть хочется от этого приторно-сладкого обращения. Вчера, поди, проклинала меня, когда на колени заставил опуститься, а сейчас любящую женщину изобразить пытается.