Пленница
Шрифт:
– Благодарю вас, – кивнула Варя, смотря вслед удаляющимся в обратную сторону семерым всадникам, к коням которых были привязаны трое разбойников. Мужики, связанные за руки впереди, бежали сзади коней казаков, стараясь не упасть на ухабистой дороге.
Спустя два часа казаки доставили Вареньку к нужному дому, который располагался на Вознесенской улице, недалеко от местной церкви. Завод находился всего в версте от небольшого поселка, и стоял в низине у бурной реки и был хорошо виден с высокого места, где остановился извозчик. Громко постучав в широкие деревянные ворота, от которых шел высокий частокол, один из казаков остался дожидаться, пока откроют, остальной отряд поехал дальше. Ждать пришлось недолго. Спустя минут пять ворота открыл неприглядный старик и проскрежетал:
– Чего вам?
– Вот на постой барышню к вам привезли. Проводи ее к Арине Афанасьевне. Дома она? – произнес казак, спешившись и помогая Варе вылезти из саней.
Казак быстро распрощался и вихрем ускакал, а девушка направилась вслед за стариком во двор, велев извозчику дожидаться ее на улице.
Двор был широкий, с несколькими деревянными постройками и двухэтажным домом с широкими ставнями. Первый этаж был каменным, второй деревянным. Высокая резная лестница вела на широкое крыльцо. Поднявшись наверх за стариком, Варя вошла в мрачные сени, а затем проследовала в небольшую светлую комнату-горницу. У печи хлопотала полноватая молодая женщина в простой длинной черной юбке и зеленой блузке. Услышав шум за спиной, женщина обернулась и привычным движением откинула светлую косу за спину.
– Добрый вечер, – поздоровалась Варя, стягивая муфточку с замерзших рук и наслаждаясь теплом, исходившим от печи.
– Добрый, барышня, – отозвалась женщина. – Зачем к нам пожаловали?
– Мое имя Варвара Дмитриевна Олсуфьева, – в который раз за дальнюю дорогу соврала Варя. Она надеялась, что отец, который непременно будет ее искать, не сможет найти дочь по этой фамилии. – Я приехала к своему брату. Он работает на Андреевских рудниках. Тоболев Василий Егорович сказал, что у вас в доме можно остановиться на постой. Я денег заплачу. Тридцать рублей за месяц, вот возьмите, – добавила девушка, вынимая из муфточки кошелек с серебром и кладя его на стол.
– Ох, как снег на голову, – произнесла медленно молодая женщина, вытирая мокрые руки о передник, и приблизилась к Варе. – Меня Ариной Афанасьевной кличут. Вы, поди, из самой столицы путь держите?
– Вы правы, из Петербурга.
– И долго вы, барышня, намерены пробыть в наших краях?
– Пока не знаю, возможно, несколько месяцев. Так мне можно остановиться у вас на постой? – устало и просяще спросила Варя, устремив несчастный взор на Арину Афанасьевну. Многодневная утомительная дорога давала о себе знать, и девушка невольно прислонилась к дверному косяку, падая от дикой усталости.
– Наверное, вы сможете остановиться у нас. Но мне с мужем это надо еще обсудить. Мы очень просто живем. Можем вам выделить лишь одну из спален. Да и еда у нас простая. Прислугу не держим. Денег-то у нас немного.
– Я понимаю. И совсем не стесню вас, – согласилась Варя и искренне улыбнулась женщине, на приветливом лице которой читалось участие и почтение. На вид Арине было около тридцати лет. Она была среднего роста, с полной грудью и широкими бедрами.
– Ну, ежели вас не смущает наш простой дом, то оставайтесь, – кивнула Арина. – Лишние деньги нам в хозяйстве всегда нужны.
– Вот и договорились, – облегченно заявила Варенька и положила муфточку на деревянный табурет, стоящий рядом.
– Вещей-то много у вас барышня? – спросила Арина.
– Нет. Один сундук там, в санях.
– Дед Анисий, – обратилась женщина к старику, что стоял за спиной девушки. – Будь добр, сходи за вещами барышни. И отнеси их в дальнюю спальню.
– Хорошо, хозяйка, – заметил старик и поковылял наружу.
– А вы раздевайтесь, барышня, и садитесь поближе к печи. Вижу, что вы совсем замерзли. Скоро вечерять будем.
– Извините, Арина Афанасьевна, – произнесла вежливо Варя. – Мне нужно рассчитаться с извозчиком.
– Конечно, барышня.
Варя быстро вышла из сеней, пройдя на двор. Извозчик так и стоял у ворот, терпеливо дожидаясь на трескучем морозе девушку.
– Вот возьмите вам за услуги, – сказала Варя извозчику, протягивая ему червонец. Краем глаза девушка отметила, как дед Анисий стянул с телеги сундук и поволок его в дом.
– Благодарствую, барышня, – кивнул мужик и, еще раз оглядев девушку с ног до головы, проскрежетал: – И что вам, барышня, в краях наших надобно, не пойму никак? Да ладно, дело ваше, прощевайте…
Извозчик стегнул лошадь, и сани проехали мимо Вари, подняв комья белого снега. Девушка долго смотрела вслед извозчику и размышляла о том, отчего она все же приехала в такую даль? Варя вспомнила, как Алексей в тот раз прогнал ее от себя. И зачем она теперь последовала за Олсуфьевым в это глухое селение, где все было ей чуждо и незнакомо? Она не знала, что делать дальше и как здесь жить? И вообще, удастся ли ей увидеться с Алексеем? Да и захочет ли молодой человек говорить с ней? Но одно Варя понимала очень хорошо, что ради любви к нему готова на многое и сейчас, видимо, должна научиться жить в этом неприглядном жутковатом месте. Возможно, Олсуфьев, увидев ее преданность, в скором времени сможет полюбить ее так же сильно, как и она его.
Девушка обернулась на двухэтажный дом с зелеными резными ставнями, и на ее глазах выступили слезы от убогого вида жилища. Она привыкла к каменным дворцам с широкими парадными лестницами и садами. И как ей жить в этом простом доме, который, как сказал казак Тоболев, один из лучших в этом селении? Она провела взглядом по соседним деревянным избам с воротами, которые были гораздо беднее и проще, и ее настроение окончательно испортилось. Варя несчастно вздохнула.
Поднялся сильный снежный вихрь, и ледяной воздух обжег ее щеки. Девушка зябко сжалась в своей собольей шубке. Нищета местных жилищ, ледяной пронизывающий ветер, трескучий мороз, непонятные, жесткие и мрачные люди, которые окружали ее, сейчас показались изнеженной девушке совсем не такими поэтичными, как ей грезилось в Петербурге. Суровая неприглядная реальность пейзажа и осознание всего трагизма своей несчастной любви захватили существо девушки. Печальные мысли и тревожные думы начали терзать ее сердце, и Варя ощутила, что грудь сдавило железное кольцо. Она попятилась к воротам, схватившись за деревянный сруб, пытаясь сделать несколько шагов во двор. Но горло сковал сильный кашель. Она оперлась о ворота. Поняв, что у нее начинается приступ, она пыталась подавить дурноту. Дыхание ее стало прерываться, и она начала нервными рывками заглатывать спасительный воздух. Однако уже через миг Варенька, закатив глаза, без сознания упала около ворот.
Глава V. Барынька
Твердышев перевел коня в иноходь, едва поравнялся с крайними избами на Вознесенской улице. Уже через минуту он достиг своего дома, что стоял посреди улицы, и резко осадил жеребца. Ворота отчего-то были открыты. Его удивленный взгляд переместился ниже на нечто темное на снегу и замер на неподвижной фигуре. Женщина в длинных фиолетовых одеждах лежала у ворот и не шевелилась. Мысль о том, что она мертва, тотчас возникла в его голове, и он нахмурился.
Почуяв неладное, Матвей быстро спрыгнул с коня на протоптанную снежную тропинку. Стремительно приблизившись к воротам, он склонился над лежащей на снегу женщиной. Он тут же узнал ее. Эта была та самая надменная девица, которая говорила с ним на мосту, и именно та, которую он впервые повстречал пару лет назад во время страшной чумы в Москве. Сегодня, случайно увидев ее днем в санях на каменном мосту, он сразу же вспомнил девушку. Ее редкая соблазнительная красота была невозможно притягательной и осталась в памяти Матвея еще с той самой встречи в Москве.