Пленник королевы фей
Шрифт:
— О, господи!
Дженнет покачнулась, чувствуя, что теряет сознание. В глазах потемнело. Запах цветущего жасмина стал нестерпим. К нему примешался аромат бергамота и чего-то еще, сладковатого и терпкого. Может быть… Ах, нет, не вспомнить!
Откуда-то издалека донесся голос Ролло, но на сей раз она не понимала слов — сквозь шум крови в ушах ничего нельзя было разобрать. Дженнет почувствовала, как ее обнимают сильные руки, как ее бережно кладут на траву. Легкий ветерок обвевает лицо. Потом капли влаги упали на лоб и ресницы, и она, вздохнув, с усилием открыла
— Ах, вы очнулись! — Ролло сидел рядом, не сводя с нее очарованных глаз. — Какое счастье!
— Голова… что-то… — девушка потрогала лоб. — Болит… Извините.
— Не нужно! Я вас понимаю… Как ваше самочувствие?
— Еще немного… прошу прощения…Мне лучше посидеть тут.
Ролло устроился рядом, на траве. Они сидели в тени куста жасмина, вдыхая аромат лепестков. Перед ними была залитая солнцем лужайка — зеленая травка с редкими белыми и желтыми цветочками, похожими на одуванчики и клевер. Здесь, во владениях Росмерту, одновременно цвели самые разные цветы, путая все сезоны. На ближайшей клумбе, например, ярко-алые георгины были окружены белыми и розовыми гиацинтами.
— Как хорошо! — вырвалось у Дженнет.
— Вам нравится тут жить? — встрепенулся Ролло.
— Да. Тут… красиво.
— Но почему-то в вашем голосе не слышно радости!
Девушка вздохнула:
— Наверное, потому, что я тут гостья и… И не помню, почему пришла сюда, в волшебную страну!
— И вы жалеете, что переступили границу?
Дженнет задумалась. Сложно было ответить на этот вопрос. Все зависело от причины, побудившей ее сделать этот шаг. Если она убегала от кого-то, то тут обрела покой и защиту, значит, цель ее достигнута. А если наоборот — она гналась… Девушка фыркнула. Глупости! Женщины не должны ни за кем бегать! Это неприлично! Тем более для леди. Ее подруга Сьюзен Хепмтон всегда восставала против такой несправедливости — мол, мужчинам дозволено все, а женщинам приходится ограничивать свои интересы домом и семьей. И в погоне они участвуют лишь в том случае, если мужья захотят взять прекрасных всадниц на лисью охоту.
Сьюзен Хемптон… Это имя вызвало тревогу. Они были подругами, но между ними было что-то еще. Какая-то тайна. Дженнет не могла вспомнить, и этот странный провал в памяти тревожил — ведь она помнила все, кроме причины своего появления здесь и этой тайны. А если суть в одном и том же?
— Я забыла, — прошептала она.
— Вам это больно?
— Да.
— Тогда доверьтесь мне, и я заставлю вас забыть о боли! Вы — мое самое большое желание! Будьте моей…
Он схватил ее руку и пылко прижал к груди.
— Вы опять? — Дженнет попыталась вырвать ладонь.
— Опять и снова! Леди Джиннин, я буду повторять вам снова и снова, что вы мне желанны, что самое мое жгучее желание — обладать вами. Со мной вы забудете все невзгоды, всю боль и горести! Воспоминания перестанут мучить вас…
— Пока меня мучает только их отсутствие, — пробормотала девушка.
— Тем лучше! Я сумею заполнить пустоту в вашей памяти новыми воспоминаниями — о счастливых мгновениях, которые мы проведем вместе. Вам уготована веселая жизнь в свите нашей госпожи. Танцы, пиры, скачки, путешествия, развлечения… У нас всего этого будет вдоволь!
— Но я — человек, а вы — фейри!
— Что из того? Вы в нашей стране, значит, должны подчиняться нашим законам. Кроме того, вы одинока, вас некому защитить. Я буду вашим защитником, вашим рыцарем, вашим слугой, если вы того хотите, а вы станете повелительницей моего сердца…Будьте моей!
Он сделал попытку заключить ее в объятия и проделал это так стремительно, что Дженнет растерялась и попыталась вырваться из кольца чужих рук.
— Отбрось все эти условности, — горячо шептал Ролло. — Позволь чувствам вырваться на свободу! Будь той, которой ты должна стать…
— Но я не могу!
Дженнет рванулась, вскакивая на ноги. Ролло попытался удержать ее за подол платья, но девушка так рванула его, что тонкая ткань затрещала.
— Такой ты мне нравишься еще больше, — фейри на коленях устремился следом, — в тебе так много страсти… ты как будто самочка фирболга… те тоже не ведают приличий…
Это было уже слишком.
— Я приличная девушка, — воскликнула Дженнет. — И не позволю, чтобы со мной обращались, как… как… каким словом вы меня назвали?
Ролло изменился в лице:
— Простите меня, леди! Я не хотел! Я так вас оскорбил! О, если леди Росмерту узнает, что я произнес проклятое слово, меня лишат места в ее свите и, чего доброго, отправят к этим самым… кого я не имею права назвать!
— К фиб…фибр…фирблогам?
— Фир-бол-гам, — шепотом по слогам произнес фейри, озираясь по сторонам. — Но, умоляю вас всем, что вам дорого, больше не произносите это слово вслух. Это имя наших врагов. Лишь королева Мэбилон и те, кому дарована особенная сила, могут…
Дженнет вскрикнула. При звуках этого имени непонятная тоска сдавила грудь.
— Мэ-би-лон, — повторила она, прислушиваясь к своим ощущениям. Было больно, горько и страшно. — А кто она такая?
— О, королеву Мэбилон знают все в волшебной стране и за ее пределами! — Ролло приободрился, заметив, что она отвлеклась от опасной темы. — Она правит нашей страной уже так долго, что я не помню, когда она взошла на престол. Она вечно молода и прекрасна. И свое право на власть она доказала, твердой рукой искоренив всех своих врагов. Она воевала с этими… ну, кого нельзя называть. И с соседями. Это большая честь — принадлежат к свите королевы Мэбилон!
Голос его как-то странно дрогнул, и Дженнет спросила:
— А вы бы хотели оказаться там?
— Только в качестве арлена, — улыбнулся Ролло. — Но леди Росмерту этого не допустит. Наша земля не подчиняется королеве потому, что плодородие всей волшебной страны зависит от леди Росмерту. И не только страны.
— О чем вы?
— Королева Мэбилон, — рыцарь, как нарочно, то и дело повторял это имя, и каждый раз Дженнет испытывала боль в груди, как будто ее кололи острым шипом, — королева Мэбилон мечтает о наследнике.