Пленник времени
Шрифт:
Накануне отлёта, вечером, Кулаков заявился к Симаковым. В руках у него был ледоруб, дипломат и небольшая картонная коробка. В дипломате у него находилась бутылка шампанского и коробка конфет.
– Что ты принёс, Гена?
– спросил Симаков, встречая в дверях Генку.
– Шампанское и конфеты Зинаиде Владимировне, а вот эту коробку, Васильич, я попрошу сохранить до моего приезда, - Генка поставил коробку на пол, а шампанское и коробку конфет передал Симакову. Раздеваясь в прихожей, Генка продолжал, - здесь кое-какие мои документы, которые не нужны мне в загранке, фотографии, а так же документы Горина Антона. Если когда-нибудь мы его
– Какие вопросы, Гена? Конечно же, оставляй! Всё сохранится до твоего приезда, не пропадут, - заверил Кулакова Анатолий Васильевич, - проходи в зал, там тебя уже Зинаида Владимировна ждёт.
– Геночка, приветик, как я рада тебя видеть!
– ласково проговорила жена Симакова, - Проходи, садись, сейчас чего-нибудь организуем.
– Да ничего не надо, я к вам ненадолго, - засмущался Генка, - вот, попрощаться заехал, да коробку небольшую на сохранение оставить.
– Оставляй, всё сохраним, а шампанского мы с тобой всё же выпьем! А то уедешь надолго, когда мы с тобой ещё сможем посидеть? Ничего, не грусти, Геночка, что уезжаешь один в неведомые края, зато материально будешь, обеспечен после загранкомандировки. Это я тебе из нашего опыта говорю, - и Зинаида Владимировна подняла полный бокал шампанского, налитое Симаковым. Сам же Симаков достал коньячные рюмки и бутылку французского коньяка с надписью на этикетке: «Martell».
– Давайте выпьем за то, чтоб наша дружба никогда не прекращалась, не смотря на время и долгие разлуки! Чтоб мы всегда помнили друг о друге и в трудную минуту могли придти на помощь! Что бы в памяти нашей, оставались только светлые и приятные воспоминания! Короче, за дружбу на долгие, долгие годы!
– Симаков встал, чокнулся бокалом с женой, Генкой и маленькими глоточками стал пить коньяк. Генка последовал его примеру, а Зинаида Владимировна отпила немного шампанского.
– Я не могу сразу выпить так много шампанского, слишком газа много, - сказала Зинаида Владимировна, когда на неё укоризненно посмотрел Симаков, - я не ставлю бокал на стол, сейчас допью!
– Конечно, допьёшь, я не сомневаюсь, - улыбнулся Симаков, - я тебе ещё налью. Вся бутылка в твоём распоряжении, а мы с Генкой коньячку выпьем.
– Слушай, Васильич, а откуда у тебя такой коньяк? Я в наших магазинах такого коньяка никогда не видел, - заинтересовался бутылкой Генка.
– А в наших магазинах его и не продают. Это я в «Берёзке», на чеки Внешпосылторга, приобрёл пару бутылок в Москве, - ответил Симаков, - скоро и ты сможешь также отовариваться. Кстати, Зина, я Генки пару сотен чеков дам, пусть чего-нибудь в дорогу себе купит.
– Чего ты спрашиваешь, дай, конечно, не возражаю, - спокойно ответила Зинаида Владимировна.
– Да ну, зачем они мне?
– начал отнекиваться Генка, - чего мне с ними перед отъездом делать? Есть у меня деньги, а заграницу всё равно больше тридцати рублей не дадут провести. Придётся остатки денег в Москве
– Ты деньги советские можешь и положить, если у тебя будут оставаться, а на чеки купишь, хотя бы обувь и джинсы, да куртки в «Берёзке» продаются неплохие. Бери, бери, там, в магазине, много чего можно купить, не пожалеешь, - и Симаков протянул Генке пару сотенных купюр.
– Неудобно мне как-то, я же сам скоро заработаю, и будут у меня эти самые чеки, - начал мяться Кулаков.
– Заработать то ты заработаешь, а вот тратить их будешь ещё не скоро. Пока это ты в Союз вернёшься, не меньше года пройдёт. Так что, бери и не возражай! Считай, что это наш подарок тебе перед отъездом, - и Симаков засунул купюры в карман Генкиной рубашки, - Будешь лететь в отпуск через Москву, пару бутылок французского коньяка прихватишь.
– Ладно, договорились, Васильич, обязательно прихвачу. Мне и самому такой коньяк понравился, лучше даже, чем армянский, - и Генка вновь поднял наполненную коньячную рюмку.
Когда бутылки с коньяком и шампанским опустели, Кулаков засобирался. Утром следующего дня у него был самолёт на Москву. Тепло распрощавшись с Симаковыми, Кулаков пообещал, что сразу после того, как устроится в Афганистане, обязательно напишет и сообщит свой адрес. Обнявшись на прощанье, Генка вышел в тёплую ночь города. Никто не мог предположить, что друзья расстаются очень и очень надолго. Они надеялись увидеться через год, когда Генка приедет в отпуск, но обстоятельства сложились так, что в эту ночь они расстались больше чем на четверть века. Генка взял такси и уже через полчаса был в своей квартире, в которой ему предстояло провести последнюю ночь перед поездкой.
Глава 10
Оба заметно постарели, но всё равно они узнали друг друга с первого взгляда. Симаков заметно поправился и, от когда-то пышной шевелюры, остались лишь воспоминания. Однако это не портило его внешний вид, и для своих лет он выглядел достаточно хорошо. Генри Кулен, он же Геннадий Петрович Кулаков, остался в своей прежней комплекции, размер костюма, за последние тридцать лет, он так и не сменил.
– Генка! Так и инфаркт получить можно!
– почти прокричал Симаков.
– Привет Анатолий Васильевич, что, не ждал? А я вот, собственной персоной, из небытия и выплыл, - шутливо сказал Генка.
– Ах ты, чёрт!
– и Симаков не дожидаясь, когда Генка поднимется на площадку, по-молодецки сбежал навстречу Кулакову и крепко обнял его прямо на лестнице.
– Здорово, Васильич, здорово! Вот я и вернулся из командировки. А ты, небось, и не ждал? Я же тебе сказал, что обязательно вернусь, - не выпуская из объятий Симакова, говорил Генка, - и я здесь!
– Я не верю, что это ты, совсем не верю! Это же надо, столько лет никаких весточек и вдруг… - бормотал ошарашенный Симаков, - пошли в квартиру, хватит, на лестнице обниматься, пошли!
– Пойдём, пойдём, Васильич, я этой встречи ждал много лет, - и, обнимая друг друга за плечи, оба стали подниматься по лестнице.
– А ко мне сейчас ещё должен какой-то сотрудник Колумбийского Университета приехать, о чём-то поговорить, хотя я никаких связей с этим университетом и не имел. Попрошу его перенести встречу на другое время, - растеряно начал говорить Симаков.