Пленники Аксиса
Шрифт:
Ах, да! Наложница Гарримара, о которой он просил разузнать!
Номады пока больше не пытались прорваться в лагерь, и эта чудесная передышка дала возможность собраться вместе. Но в то же время во мне зрело ощущение смутной тревоги. Как-то это все неспроста…
Крики удивление и ужаса, слившиеся в один многоголосый аккорд, резанули по ушам. Причем кричали не только освобожденные рабы, но и кто-то снаружи. Ещё бы. Появление такой махины сложно было не заметить.
Призрачный дракон вынырнул с изнанки — плавно, медленно, будто высовываясь из-под воды. Огромная уродливая башка появилась над крышей одного из фургонов, огораживающих лагерь.
Возможно, из-за своих размеров дракон не мог, как, например, я, почти мгновенно «переключаться» между слоями реальности. Вместо этого он перетекал из одного в другой, словно продавливая ткань мироздания своей тушей, пока не создавал в ней прореху. Сейчас в воздухе висела его голова и метра три туловища, выглядящие совершенно реальными и осязаемыми, но дальше шел блёклый полупрозрачный силуэт, постепенно переходящий в едва различимую марь.
Чудовище воззрилось на собравшуюся внизу толпу дюжиной немигающих светящихся глазищ. Жуткая пасть, усеянная острыми шиповидными зубами в несколько рядов, разверзлась, растягивая эластичную кожу в углах, как у змеи, заглатывающей яйцо.
После секундного замешательства рабы бросились врассыпную. Большинство из них — в сторону выхода из лагеря. Там, снаружи, тоже было опасно, но в окружении забора мы и вовсе были в ловушке.
Дракон плавно двинулся на нас, легко проламывая своим весом забор и всё больше перетекая из серого мира в реальность. Башку он опускал всё ниже, пока не лег на землю и не пополз по ней, извиваясь, как змея.
Губитель у меня в руках вибрировал так, будто превратился в бензопилу. Но бросаться с мечом на чудовище таких размеров казалось просто бессмысленным. Что могут полметра стали против такой махины? Да у неё, наверное, даже шкура толще! Тут нужны тяжелые пулеметы, взрывчатка, или, на худой конец — Жнецы с радиумным оружием.
Однако раздумывать было некогда. И у меня-то есть хоть какой-то шанс, в отличие от остальных. Может, получится хотя бы отвлечь эту тварь, выиграть немного времени?
Лавируя между разбегающимися людьми, я ринулся прямо на дракона, на ходу прикидывая, куда вообще бить. Единственным вариантом, похоже, были глаза. Выпуклые, без зрачков, горящие изнутри, как фонари, они были рассеяны по морде так, что, похоже, обеспечивали чудовищу круговой обзор.
Часть забора и пара фургонов с треском и скрежетом обрушились, сминаясь, под весом тяжелой туши, как карточные домики. При движении дракона гребень на его спине, состоящий из толстых костяных игл размером с копьё, издавал характерный дробный звук — что-то вроде трещотки у гигантской гремучей змеи. Чешуя чудовища при близком рассмотрении оказалась больше похожей на ананасовую кожуру — толстые выпуклые пластины пятнистой окраски, плотно примыкающие друг к другу. Бить туда нет смысла. А вот нижняя часть выглядит более уязвимой — там просто серая морщинистая шкура.
Тварь явно увидела меня — я ведь бежал ей прямо в пасть. Дернула головой в мою сторону, смыкая челюсти…
На изнанку я нырнул в тот самый миг, когда гребенки зубов сомкнулись на мне. И почувствовал их даже в сером мире — не в полную силу, конечно, но меня вдруг будто сжала толща воды. Я пробился вперед и вбок, вырываясь из призрачного плена.
Клинок в руке при этом задрожал ещё сильнее,
А это что-то новенькое! Кажется, эта громадина так и не переместилась в другое измерение полностью.
Отбежав на несколько шагов, я в этом убедился. Огромное тело дракона выглядело, как незаконченный рисунок — местами оно было плотным, ярким, полностью реальным, а местами расплывалось, растворялось в воздухе, постепенно оставляя за собой привычный для серого мира пепельно-серый силуэт. И это, похоже, серьёзная уязвимость. Особенно если Губитель Скверны сможет поражать эту гигантскую тушу и по ту, и по эту сторону.
Перехватив рукоять меча покрепче, я уже осознанно рванул вперёд, прочерчивая длинную борозду по боку дракона. Даже там, где тело его было сотканным из серого дыма, клинок оставлял заметный след. Но когда я добрался до участка, который полностью был на изнанке, меч вспыхнул ещё ярче, впиваясь в твёрдую плоть раскаленным острием. Брызнула кровь, тут же превратившаяся в ярко-оранжевую горючую смесь, похожую на раскаленную лаву. Капая на шкуру дракона, она дымилась, прожигая в ней глубокие борозды. Да и сам меч с ней пронзал чешую легко, будто та была сделана из пенопласта.
Ха! Вот это ты точно почувствуешь!
Войдя в раж, я увлеченно кромсал огромное змеевидное тело, с удовлетворением отмечая, что удары мои не проходят бесследно. Я за считанные секунды располосовал весь левый бок твари размашистым огненным граффити, оставляя настолько глубокие раны, насколько позволяла длина клинка.
Дракон задергался в болезненных конвульсиях, пытаясь уйти от невидимого жала. Напрягся, как встающая в боевую стойку кобра — верхняя часть туловища взмыла вверх почти вертикально, изогнулась знаком вопроса. Голова, до этого призрачно-дымчатая, вдруг быстро обрела плоть и цвет — дракон нырнул из реала обратно в серый мир, пытаясь разглядеть назойливую и больно кусающуюся букашку.
Я ринулся вперед, пытаясь скрыться из его обзора. К тому же клинок у меня раскалился настолько, что его становилось сложно удерживать. Я махнул им несколько раз, пытаясь стряхнуть горящую кровь.
И едва не угодил под удар когтистой лапы.
Конечности у дракона были короткие по сравнению с туловищем — похожие на крокодильи. Однако и таких хватило бы, чтобы одним движением смять человека в комок, как салфетку. Меня спас очередной нырок — я выскользнул в реал, едва огромные когтистые пальцы коснулись моей кожи.
Ударил опять, побежал, кромсая тушу чудовища, которое, чувствуя это, попыталось снова скрыться на изнанке. На пару секунд убрал меч в Суму, чтобы освободить руки и вскарабкаться на крышу одного из фургонов. Выхватил его снова, ударил в прыжке, перехватив рукоять обеими руками. Клинок вонзился в мерцающую, уже исчезающую из реала плоть, завяз в ней и пополз вниз под моим весом, раздирая шкуру так, что оставалась глубокая борозда.
Не знаю, как эта схватка выглядела со стороны, для обычных людей, не способных заглянуть за грань. Наверное, очень странно. Впрочем, схваткой это можно было назвать лишь с большой натяжкой — уж скорее игра в кошки-мышки. Да и раны чудовищу я наносил хоть и обширные, но неглубокие. Эх, мне бы оружие посерьёзнее!