Пленники белой пустыни
Шрифт:
Усталым, голодным и напуганным, им было не до таинственного строения, бывшего причиной свалившихся на них бед.
Друзья не стали осматривать его, завернулись в одеяла и сразу же погрузились в тревожный сон.
Между тем опасение Джейми, что чипеуэи откажутся от их поисков, полностью сбылось.
Когда поздно вечером Этзанни и Тэли-куэзи вернулись к Месту Большой Охоты и не обнаружили там мальчиков, они встревожились и не на шутку испугались. Но на следующее утро Тэли-куэзи и Этзанни нашли письмо на песке и очень рассердились.
— Мальчишки поплыли вниз по течению! — возмущённо воскликнул Этзанни, когда разобрался в знаках на песке. — Верно, их укусила бешеная собака!
Раз Деникази сказал, что они отвечают за мальчиков, у индейцев не оставалось иного выбора, как только следовать за беглецами. Мужчины спустили каноэ на воду и поплыли.
— Если поймаем, то я уж им намылю шеи! — угрюмо ворчал Этзанни.
— А если не поймаем, то эскимосы окропят своих идолов их горячей кровью, — добавил Тэли-куэзи.
Двигались медленно, с большой осторожностью.
К наступлению ночи они добрались только до того места, где мальчики сварили крохаля.
Здесь чипеуэи разбили лагерь, не разжигая костра.
Всю тёмную пору индейцы просидели не сомкнув глаз и напряжённо вслушивались в ночные звуки, держа на коленях винтовки со взведёнными курками.
В их памяти возникали многие столетия войны с эскимосами, полные засад и нападений на рассвете, и к утру вместо охотников сидело два перепуганных существа.
Им пришлось собрать весь остаток мужества, чтобы двинуться дальше по реке, но они всё же поплыли вперёд.
Ещё не наступил полдень, когда они углубились в лабиринт из множества проток, прошли его…
И наконец, обогнув мыс, увидели длинное озеро, которое кончалось роковыми порогами недалеко от Каменного Дома.
Первый взгляд индейцев на это озеро оказался одновременно и прощальным.
Они молниеносно развернули своё каноэ, и от мощных гребков лодка буквально запрыгала против течения: индейцы увидели, как в миле от них отчаливали от берега три стройные лодки — каяки.
Чипы разом забыли о пропавших мальчишках, да и вообще обо всём, кроме одного: надо как можно дальше оторваться от эскимосов.
Той же ночью ценой нечеловеческих усилий они возвратились в лагерь у Места Большой Охоты, где задержались ровно настолько, чтобы забрать оставленное снаряжение.
Утром, измотанные физическим напряжением и страхом, они разбили лагерь на много миль южнее — на берегу озера Идтен-туа. На следующий день проплыли в западный рукав этого озера и там стали ждать Деникази. У них не было ни капельки сомнения в судьбе, постихшей ребят: для индейцев мальчишек уже не было среди живых.
Тем временем, отдыхая под защитой призраков Каменного Дома, мальчики, к счастью, не догадывались, что их считают погибшими и бросили на произвол судьбы.
А на озере Кейзон три охотника-эскимоса неторопливо гребли в своих каяках от мыса к мысу, не подозревая ни о вызванной ими панике, ни о присутствии в их стране чужаков.
На следующее утро Эуэсин проснулся первым и после тревожного высматривания эскимосов на реке перевёл взгляд на окружающую безлесную равнину.
Куда ни глянь, в полной тишине и неподвижности лежала покрытая редким кустарником тундра: единственным живым звуком было отдалённое посвистывание кроншнепов. Тем не менее страх перед эскимосами ещё прочно сидел где-то в глубине сознания Эуэсина.
Каменный Дом стоял на гребне длинного каменистого увала, протянувшегося в западном направлении к гряде холмов. На горизонте в конце этой гряды внушительно высилась громада Оленьей горы; у её западных склонов, — может быть, именно сейчас — Деникази готовился встретить стада карибу.
К тому времени когда Джейми продрал глаза, паника предыдущего дня уже поутихла. Он никогда по-настоящему не верил в свирепость эскимосов и этим утром понял, что свалял дурака, позволив страху так завладеть им. Он был голоден, а тягучая и неотступная боль в ноге не прекращалась.
— Ну, — сказал он, — что бы там ни случилось, а надо перекусить. Как насчёт этого?
Эуэсин пересилил преследовавшие его страхи и, покопавшись в куче вещей, нашёл толстую леску с большим крючком. Но под рукой не было ничего, что сошло бы за наживку. Немного подумав, индеец взял одну из картонных коробок, в которой лежали патроны, аккуратно оторвал полоску от сине-красной бумажной этикетки и нанизал её на крючок несколько раз, так что получилась S-образной формы приманка, прикрывшая остриё крючка.
— Сейчас, наверно, уже начался осенний ход форели вверх по реке, — сказал он. — Рыбы будут такими же голодными, как и мы с тобой. Может быть, в этом наряде крючок одурачит их. Я пройдусь вниз по реке и попытаю счастья.
Захватив винтовку, Эуэсин удалился, а Джейми принялся добывать огонь, хотя знал, что индеец не одобрил бы этого занятия.
— Если какой-нибудь эскимос даже и заметит наш дым, то кто знает, не помчится ли он в другую сторону ещё быстрее, чем мы бежали вчера! — пробормотал Джейми себе под нос. — В любом случае я не ем рыбы сырой, если её можно приготовить.
Между тем Эуэсин обнаружил ниже рокового порога большой водоворот. Присев на корточки, он привязал к леске небольшой голыш — донное грузило. Затем стал крутить над головой двухметровый конец лески с крючком и грузилом — совершенно так же, как это проделывает ковбой со своим лассо. Когда он быстро отпустил шнур, утяжелённый крючок плюхнулся в воду посередине реки, потянув за собой остальную леску. Эуэсин стал медленно выбирать леску, подтягивая крючок к берегу.
Крючок вернулся пустым. Эуэсин в волнении повторил бросок. На этот раз он выбрал всего несколько футов, когда леска резко и туго натянулась. Быстрым круговым движением он захлестнул леску петлёй вокруг кисти руки; натянутая как струна леска дёргалась так сильно, что врезалась в руку.