Пленники Диргана
Шрифт:
– Судя по их виду и поведению – вроде бы да, – предположил Нублар, правда, уже без уверенности в голосе.
– Но я бы все равно поостереглась выпускать их из клеток, – сказала Карр. – И если у тебя вдруг появилась такая идея, лучше сразу про нее забудь.
– Ты точно уверена, что Ленц не разблокирует барьер? – поинтересовался у Лавины Клык. – А то он так усердно старается, что того и гляди и впрямь своего добьется.
– Не разблокирует, – заверила его сайтенка. – Перед нашим уходом из зверинца я отключила пульт в диспетчерской. И теперь включить его можно либо непосредственно из нее, либо отсюда, с мостика. Ленц может орать сколько влезет – ему не выйти из клетки, пока я не дам на это добро… Вот черт! А про этого-то мерзавца я совсем не подумала!
Лавина
С ним в отличие от узников зверинца, кажется, ничего не случилось. Лавина прикоснулась к его вискам указательными пальцами, в которые, видимо, были встроены какие-то анализаторы, постояла так недолго, затем склонилась над Готфридом и пристально всмотрелась ему в глаза. После чего облегченно вздохнула и, оставив его в покое, вернулась на свое место.
– Если все психи и вправду исцелились, этот мароманн уже бы гарантированно умер, – подытожила она свое короткое обследование. – Доза транквилизатора, которую мы ему вкололи, прикончит обычного человека за считаные секунды. Но в его организме не наблюдается никаких изменений. О чем нам это говорит?
– Если к Ленцу и двум моим парням рассудок вернулся одновременно, значит, он должен был вернуться и к Готфриду, – рассудил Нублар. – Возможно, он и впрямь вернулся, но транквилизаторы не позволяют капитану прийти в себя. Однако, поскольку состояние организма у Готфрида при этом не изменилось, вряд ли оно изменилось и у тех троих из зверинца. И раз так, значит, мы все еще имеем дело с теми самыми огнеопасными психами. Чья болезнь приняла совершенно новую форму, позволяющую им притворяться выздоровевшими – теми, кем они были до заражения… Нет, ты только подумай! Вот же сукины дети! Они и правда обвели бы нас вокруг пальца, не окажись у тебя под рукой этого полезного мароманна!
– Я рада, что ты на моей стороне и тоже понимаешь: верить им нельзя ни в коем случае, – кивнула Лавина.
– И как нам убедиться в этом наверняка? – Нублар задумался. – Вряд ли мы сможем довести их до самосожжения после того, что они научились себя контролировать и притворяться людьми.
– Да, скорее всего, так оно и есть, – согласилась Карр. – Если рассматривать историю болезни не конкретно этих пострадавших, а начиная с первых случаев ее обнаружения, складывается ее интересная эволюционная картина. Вначале все эти явления носили спонтанный характер. Но на этапе, когда мы научились отделять таких психов от обычных, нам уже требовалось постараться, чтобы заставить их вспыхнуть. Те, которых мы держали на «Блитц-4», вспыхивали от сильного раздражения или возбуждения и иногда пытались идти с нами на контакт, но успехов в общении с ними мы не достигли. Сегодняшние жертвы плазмоидов – совершенно особый случай. Они прошли весь эволюционный путь за поразительно короткое время. И вот мы видим перед собой «зажигательных» психов следующего, еще более усовершенствованного поколения. Их организмы продолжают оставаться взрывоопасными, зато психика практически нормализовалась. Теперь они могут контактировать с нормальными людьми и имеют высокий порог раздражительности. А поскольку отныне мы знаем, кто превращает их в ходячие разумные бомбы, из этого следует, что в наше общество – общество людей – внедряются чужаки. Такие, которые не могут внедриться к нам в своем естественном обличье. В нем они появляются лишь там, где не обнаруживают присутствие нашей цивилизации, – на Диргане и подобных ему планетах. Стало быть, им не хочется пока вступать с нами в открытую конфронтацию. Они нас изучают? Вполне возможно. И эти же самые чужаки, судя по всему, воспламеняют звезды на границе галактического Пекла, а теперь вот и еще ближе. Зачем? Спросите что-нибудь попроще. Одно понятно: все это происходит явно не с миролюбивыми намерениями. И обо всем, что случилось с нами на Диргане, мне придется делать для моего начальства подробнейший отчет.
Все невольно притихли, продолжая глядеть на узников зверинца и обдумывая
– Есть способ проверить, верна твоя догадка или нет, – сказал Ржавый Клык спустя некоторое время. И объяснил, каким образом он намерен вывести пособников разумных плазмоидов на чистую воду.
– Ну что ж, – заметил на это Нублар, выслушав Ржавого. – Как по мне, план очень даже интересный. Если никто не возражает, можно пойти и прямо сейчас опробовать его на деле…
Глава 33
…Никто не возражал. Все равно лететь до Велунда, даже в режиме гипердрайва, было еще очень долго, и у команды «Шпира» имелось время на то, чтобы продолжить расследование, начатое ими волей-неволей еще на Диргане.
На появление в зверинце Лавины, Нублара и вильдеров (Кенаф и прочие остались дежурить на мостике, но они могли наблюдать за ними через мониторы) его обитатели отреагировали уже не с тем равнодушием, с каким они позволили недавно заключить себя в клетки.
– Ну наконец-то! – воскликнул Ленц, клетка которого находилась ко входу ближе остальных. – Долго же вы сюда шли! Быстрее выпускайте меня отсюда и объясняйте, почему я здесь оказался! И где капитан Готфрид? Раз корабль идет в режиме гипердрайва, значит, с капитаном все в порядке. Но почему в таком случае я не могу подключиться к бортовому ИИ?
– Слишком много ненужных вопросов для шпиона плазмоидов, Ленц! – заявил ему прямо в лоб Нублар. – Давай, начинай признаваться во всем, что нам надо сегодня о тебе знать! И лучше расскажи нам это по-хорошему, потому что по-плохому тебе понравится гораздо меньше.
– Шпион плазмоидов?! – Браконьер вытаращился на него так, будто это он был здесь сумасшедшим, а не сам Ленц считался таковым еще совсем недавно. – Что за ахинею ты несешь, Нублар?! Как можно вообще быть шпионом энергетического сгустка? С тем же успехом ты мог объявить меня шпионом молний, ветра или радиации!.. К тому же это ведь мы поймали «горелку», а не она нас, или ты об этом забыл?
– Ты, видимо, меня не до конца понял, Ленц, – ответил капитан, махнув рукой двум узникам-сайтенам, которые требовали от него то же самое, что и мароманн. Своим красноречивым жестом Нублар велел им заткнуться и немного подождать. – Я вовсе не предположил, что ты – шпион плазмоидов. Я утверждаю это, поскольку знаю об этом наверняка. Из чего следует, что очень скоро ты умрешь. Без вариантов. А вот как ты умрешь – долго и в мучениях или быстро и безболезненно, – будет зависеть лишь от тебя и твоей разговорчивости…
В этом и состояла идея Клыка, которую воплощал сейчас на практике Нублар. Они были уверены в том, что мароманн не станет ни в чем сознаваться. Поэтому следовало поставить пленника в такие безысходные условия, чтобы он поверил: его песенка спета. Окончательно и бесповоротно. И когда Ленц в полной мере это осознает, у него пропадет резон носить маску и притворяться…
…Хотя не исключался вариант, что все подозрения, относящиеся к нему, могут оказаться ошибочными. Но подобные издержки при ловле особо опасных шпионов везде и во все времена были в порядке вещей.
Конечно, Ленца так просто не сломить. Он продолжил яростно возмущаться в ответ на все предъявленные ему обвинения. Но все же признал, что при транспортировке на «Шпир» плазмоида и впрямь возникли некоторые трудности. И что события последних часов он, Ленц, помнит очень смутно. Даже согласился с тем, что «горелка» могла оказать кратковременное негативное воздействие на его рассудок. Но чтобы она завербовала его как шпиона – бред, бред и еще раз бред! Несусветная ерунда! Да вы сами-то, господа, верите в то, что сейчас говорите? А если верите, не кажется ли вам, что это вы здесь рехнулись на всю голову? Или, может, вы и есть настоящие слуги плазмоидов, раз уж держите взаперти тех, кто сумел поймать одного из них?..