Пленники Диргана
Шрифт:
За обшивку переживать не стоило – она была рассчитана на подобную термическую нагрузку. А вот за себя следовало поволноваться. Обычно во время спусков с орбиты экипаж и пассажиры космического транспорта были одеты в скафандры, и неизбежный подъем температуры не страшил. Арестантские же робы, в которые Вилбур Барс нарядил смаглеров и Клинков, не защищали их ни от жары, ни от холода, поскольку предназначались для ношения в тюремных изоляторах. И сейчас беглецам предстояло пройти малоприятное испытание на термоустойчивость, что выглядело немного парадоксально, учитывая то, над какой холодной планетой они летели.
По идее,
Впрочем, ничего такого у Нублара на уме, кажется, не было. Жара внутри «СТ-5» и впрямь поднялась, как в парилке. Но появившаяся вместе с нею на мониторе надпись сообщала, что бортовой климатизер работает на сто процентов. Это, в принципе, ощущалось и без подсказки, ибо ноги вильдерам непрерывно обдувала струя прохладного воздуха. Хотя, возможно, благодарить за это следовало не капитана, а Лавину, которая заботилась о своих телохранителях, не позволяя смаглерам вывести их из игры посредством коварных фокусов.
– Активность нанороботов падает! – прозвучал по интеркому очередной доклад. – Однако темпы ее падения… тоже падают! Пятьдесят два процента паразитов уничтожено. Еще десять-двенадцать их процентов сгорит в ближайшую пару минут. Но остальные успели полностью интегрироваться с броней, и их не истребить. Разгерметизация неизбежна, капитан! Шесть с половиной минут – это все время, что у нас осталось!
– Проклятье! – не сдержался Нублар. – Есть другие планеты земного типа, куда мы можем долететь на нашем гипердрайве за шесть минут?
– Никак нет! Дирган – единственный доступный нам объект для аварийной посадки.
– Проклятье! – повторил капитан. – Ладно, да будет так! Продолжаем снижение! Навигатору срочно вычислить самое благоприятное место для экстренного приземления! Внимание! Объявляю тревогу! Всем выйти из режима синхронизации и занять места согласно служебному расписанию! Пилотам сбросить скорость и скорректировать посадочную траекторию с учетом оставшегося времени.
Последнее распоряжение Нублара означало, что в момент разгерметизации «СТ-5» должен находиться как можно ближе к поверхности планеты и лететь как можно медленнее, чтобы разница атмосферного давления в шаттле и за бортом была наименее критичной, а его поврежденный корпус не развалился от перегрузки. Потеря скорости сразу же сказалась на температуре обшивки. Пламя снаружи улеглось, а вентиляция быстро выгнала из салона раскаленный воздух. Но это было ненадолго. Скоро все грозило измениться с точностью до наоборот, и неизвестно, что в итоге окажется для беглецов лучше: адская жара или лютый мороз.
Снижающийся шаттл нырнул в штормовой фронт, над которым все это время летел, и видимость снаружи вновь стала нулевой. Поскольку смаглеры разобрали свой живой суперкомпьютер, сидящая рядом с вильдерами Лавина Карр тоже осталась не у дел, так же как ее телохранители. Открыв свой единственный глаз, она поморгала, приходя в себя, а затем, несмотря на болтанку, улыбнулась.
Клык заметил ее улыбку и насторожился. Несмотря на то что почти удавшееся бегство из «паутины» все
– В чем дело? – осведомился у нее Ржавый. – Мы вляпались в очередную ловушку, но тебе это вроде бы доставляет удовольствие!
– А почему я должна горевать? – удивилась она. – Чуда не случилось, но я в него и не верила. У нас не было ни малейшего шанса улететь с Диргана, и мы отсюда не улетели.
– Не было?! Но ты же сказала…
– Сказала? Что, правда? Ну извини. Я просто не хотела портить раньше времени вам настроение, – с детской непосредственностью призналась Лавина. – Но разве я поступила дурно? «Паутина» могла убить нас в любой момент, вот я и решила порадовать всех вас перед смертью доброй надеждой. Тебе же куда приятнее было бы умирать с мыслью о том, что ты держишь путь домой, а не на какую-то жуткую мерзлую планетку.
– «Годдард» уничтожен! – словно бы в подтверждение ее слов доложил старпом Нублара по имени Хамсин. – Нанороботы добрались до силовой установки, и вряд ли от него хоть что-то осталось.
– Туда ему и дорога, чертову законнику! – бросил во всеуслышание капитан. После чего наигранно устыдился: – Ой, я что, произнес это вслух? Какой конфуз! Прости, агент Карр, у меня это от волнения вырвалось! Кстати, ты бы надела что-нибудь на голову, а не то еще простудишься. Вообще-то, я не о тебе беспокоюсь, а о Сидонии. Тебе-то что – как пришла к ней в голову, так и ушла. А вот если Сидония из-за тебя последние мозги отморозит, это будет для нее большой трагедией.
– Не бойся, не отморозит, – заверила его Лавина. – Если твои пилоты не напортачат, скоро мы окажемся в тепле и под защитой крепких стен. Насколько я понимаю, сейчас мы летим над крупнейшим здешним океаном. А это значит, что твой навигатор уже должен обнаружить в его экваториальной зоне остров, на котором работает сигнальный маяк. Так это или нет?
– Да, мы и правда принимаем закодированный сигнал, – признался Нублар. – Но он – мароманнский, и в этом-то проблема. Нам не хотелось бы связываться с этими солдафонами. Потому что они ничем не лучше твоего Вилбура Барса и сразу же закуют нас обратно в цепи.
– Расслабься, кэп, – ответила Карр. – Сигнал действительно мароманнский, так же как «паутина». Но он идет с давно заброшенной геолого-разведочной станции «Триглиф», где уже полвека не ведутся никакие работы. Эту станцию, как все прочие, что здесь когда-то строились, разорило нашествие местной фауны – райзеров. На Диргане они – главное стихийное бедствие, которое пострашнее мороза и снежных бурь. Но райзеры – животные. Они сожрали геологов, но их вещи и оборудование не тронули. По крайней мере, теплая одежда и консервы там найдутся.
– Почему ты в этом так уверена? – засомневался капитан.
– А с чего вдруг «Годдард» вынырнул из гипердрайва рядом с этой планетой, а не где-то еще? Изредка мы использовали ее в качестве промежуточного ориентира, когда летали не через разгонные порталы, и успели провести здесь разведку. Так мы нашли эту и другие разоренные мароманнские станции. Но от прочих райзеры не оставили камня на камне, а вот «Триглиф» оказался им не по зубам. Они сожрали его двуногую «начинку», но ломать когти о его стены уже не пожелали.