Пленники судьбы

Корнилова Веда

Настоятель отступил в сторону, и мы тронули поводья. Но когда наши кони оказались далеко от поселка, Кисс обратился ко мне:

— Лиа, что скажешь?

— Насчет настоятеля?

— Да. Тебе не кажутся странным то, что он нам сказал?

— Тут много чего странного.

— Я не о том. Этот человек… У него погибла семья, но в этом он обвиняет не то существо, что убило родных, а тех, кто его, это существо, сотворил в своей цитадели. Я всего лишь несколько раз в своей жизни встречал людей, которые способны так рассуждать. Тут надо иметь в душе нечто настолько высокое, что подобным можно только восхищаться… И все же: предупредить нас о письме колдунов и никому не сказать о голубе с посланием…

Понятно — его интересует, что по поводу слов этого человека думает Койен.

— Я бы так не сказала. Настоятель, конечно, был искренен, говоря с нами, но, тем не менее, в глубине души он все же надеется на то, что мы убьем то существо. Оттого и не стал ничего говорить стражникам о полученном письме. Впрочем, те с минуты на минуту тоже получат точно такое же послание — почтовый голубь летит и к ним с сообщением насчет нас… Но, тем не менее, дело не только в этом. Знаешь, существуют на свете такие люди, которых называют правдоискателями. Они и сами пытаются жить честно, и стараются делать все, чтоб по-справедливости в этом мире жили все, и чтоб никто не нарушал закон… Подобным правдолюбцам в этой жизни приходится несладко. С одним из таких мы только что столкнулись — очень он за правду ратовал там, где не надо… Вот оттого и получилось так, что этот человек, ранее занимавший немалый пост в столице, оказался здесь, в отдаленном селении… Это, можно сказать, ссылка. Сам понимаешь, что прилипшее звание бунтовщика и вольнодумца отнюдь не способствует удачной карьере, а наоборот — губит ее на корню…

— Да, тем, кто постоянно ищет справедливости — им в этой жизни приходится туго.

— Ты еще не знаешь всего. Койен сказал: через несколько лет этот человек станет одним из тех, кто поднимет восстание против засилья черной магии в Нерге — все же он сам один из тех, кто в свое время учился колдовскому искусству. Только вот, как оказалось, черное искусство — это не для него, а уж лаборатории с их жуткими опытами вообще вызывали у этого человека нечто вроде отвращения. Вот в результате его и отправили сюда. За излишнюю щепетильность и вольнодумство…

— Похоже, что в Нерге не все так гладко, благостно и спокойно, как хотелось бы того хотелось колдунам, и как они стараются это показать. Значит, возглавит восстание, или просто бунт… Что ж, недовольство все одно есть, и оно прорывается то там, то здесь, несмотря на жестокость и строгий контроль за жителями Нерга…

— Конечно…

— А потом? Что будет с этим человеком потом? Как я понимаю, бунт будет подавлен…

— Койен молчит. Думаю, тут и так все понятно…

Обработанные клочки земли закончились очень быстро, и сейчас дорога лежала меж высоких холмов. Довольно неудобное место для проезда, но зато более чем удобное для засады. Интересно, удастся нам проехать, или нет?..

— Ты как думаешь, что представляет из себя это чудище? — спросила я Киса. — Ты же вроде разговаривал об этом со стражниками…

— Не знаю. Те, кто видел его вблизи — они уже ничего не расскажут, а кто видел издали — говорят, похоже на комок канатов…

— Чушь какая-то…

— Н-да… Сам ничего не понял. Я внимательно выслушал все то, что мне рассказывали. Отчего-то оно, это чудище, не уходит вглубь страны, а постоянно ходит вдоль дорог, туда-сюда, отдавливая людей и животных… Авита говорила, что это какой-то зверь из числа тех, что колдуны ваяют в цитадели. Помнишь, что мы видели в той лаборатории?

— Такое забудешь… Интересно, сколько в цитадели таких, с позволения сказать, лабораторий?

— Насколько мне известно, молодые люди, этого добра там хватает — вмешалась в наш разговор Марида. — Но то, что мы успели рассмотреть — это так, начальная стадия… Так сказать, видимая часть. Но самые жуткие лаборатории и самые опасные создания находятся в подземной части цитадели, и лучше не думать о том, что там творится. Говорят, под зданием цитадели наделано столько ходов и камер, что это больше напоминает подземную часть муравейника, где все изрыто и ископано… И ведь не просто же так из тюрьмы в цитадель сделан подземный ход: в случае необходимости всегда можно выдернуть несколько заключенных из числа тех, кого искать не станут, или же просто не осмелятся… Не каждый раз под руками может оказаться нужное количество рабов для экспериментов, или… — и тут Марида замолкла.

— Или? — поторопила ее я.

— К сожалению, частенько колдунам бывает нужна именно кровь человека, или же его плоть. Не спрашивайте, для чего! В Нерге давно шепотом передают друг другу на ушко, что именно человеческим мясом кормят тех созданий, которых растят в цитадели…

Что тут скажешь — веселенькие у нас разговоры…

— И все же я думаю — продолжала Марида, — думаю, что это существо — оно не очень разумное. Если бы оно хоть немного соображало, то давно ушло бы с этого места куда подальше, но вместо этого оно ходит вдоль дорог, пугая людей в придорожных селениях. Как видно, считает, что здесь у него нечто вроде кормушки…

— Наверное, ты права…

Когда мы выехали из-за очередного крутого холма, то увидели, что на большом камне у дороги, опустив голову на грудь, сидит человек. Такое впечатление, будто он спит или дремлет. Крепкий мужчина, даже, я бы сказала, толстый, из одежды на котором только нечто вроде невероятно грязной и драной накидки, в которую он кутался так, будто ему было холодно. Это еще кто такой? Надо же, ушел от поселка, не боится нападения… Однако даже местные нищие ходят в куда более пристойном виде, чем этот человек, а тут… Может, у него с головой не все в порядке? А что такое вполне может быть, хотя… Насколько я знаю, в Нерге всех людей с определенными отклонениями в психике еще в детстве забирают колдуны. Для чего? Не поясняют, но и без того понятно, что не для благого дела.

Что-то в этом человеке показалось мне неестественным, неправильным… А, понятно: это человек был горбат, причем горб у него был не просто большой, а огромный.

Сердце кольнуло непонятное предчувствие, но лошади были спокойны. Значит, чудища поблизости нет. Уже легче.

При нашем появлении мужчина встал с камня и вышел на дорогу. Что ему надо от нас? Тоже хочет предупредить проезжих об опасности? Нет, тут что-то другое…

— Стойте! — неожиданно для себя я едва ли не закричала.

Когда мы остановили коней, до того человека было шагов двадцать, и он спокойно пошел нам навстречу. Идущий был бос, и я обратила внимание на то, что у него очень большие ступни. Невольно отметила про себя и то, насколько этот человек легко и быстро двигается, едва ли не скользит над землей, хотя обычно люди со столь сгорбленной спиной передвигаются куда тяжелей.

Меч я выхватила скорей от непонятного чувства возникшей опасности, чем он опасности действительной. Не было ничего, что говорило бы о том, что нам что-то грозит, но в глубине души набатом забилась тревога.