Пленники Уэст
Шрифт:
Эл высвободила руку и остановилась.
— Я не пойду, пока не услышу четкое объяснение. Подробно, кто и в чем меня обвиняет. И не обращайтесь со мной, как с провинившимся курсантом.
Эл высказала всем своим видом возмущение: одну ногу выставила вперед, а второй уперлась так, что командор не мог сдвинуть ее с места, когда снова схватил за руку.
— Пойдем. Объясню по дороге, — настаивал он. — Сядем в катер и улетим отсюда.
— Нет, — отрезала она.
— Упрямство — неуместно! Я приказываю, капитан, следовать за мной, — командору никогда не нравилось, если ему возражали, а уж сказать «нет», означало вызвать бурю. — Немедленно за мной.
— Вы не можете мне приказывать. Мы не на службе, — возразила Эл.
— Вот как? А кем бы ты была, если бы не я? — не выдержал Ставинский.
Эл не сдвинулась с места. Лицо ее вдруг стало спокойным. Эл отвела глаза в сторону.
— Даже не знаю, что и ответить, — задумчиво выговорила она. — Вы думаете, что создали меня. Наверное, у вас есть такое право. Я выгляжу неблагодарной? Возможно. Но никому из людей не дано такого права — решать судьбу другого человека. Я готова выслушать чего вы от меня хотите, только решение останется за мной. Я уважаю вас, командор, но я не позволю управлять собой, как марионеткой. Все. Хватит. Давайте объясняться спокойно. Вы говорите, что это корабль, и он мой. Я этого не знала, управлять им я не умею. Вижу его впервые. Теперь вопрос: откуда такие сведения?
Командор отпустил ее руку. Гнев схлынул, она будто выдавила его. Он снова почувствовал холодок внутри, как тогда на Плутоне. Мощь, что таилась в ней, заговорила снова. Она давила его. Слова ее были простыми, несколько фраз, а он словно проснулся. Предусмотрительно он не заглянул ей в глаза. Прошло несколько мгновений, его состояние изменилось. Он заговорил уже спокойным тоном:
— Через пять дней на встрече с Правительством и Советом Космофлота посланники Галактиса хотят принести тебе этот корабль в дар. Разумеется, ты понимаешь, что следует отказаться. Я понял, что сговора у вас нет, о корабле ты не знала. Раз так, то и выход очень прост. Капитаны Космофлота не имеют права иметь личные корабли. Они на службе. Отказ будет естественным шагом.
— И все?
— Я дал слово Совету, что узнаю у тебя об этом корабле. Я хочу, чтобы мы вместе составили рапорт, тогда тебе не придется присутствовать на встрече. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоем шатком положении — это выгодный ход. А за связь с Галактисом тебя могут лишить капитанства и навсегда отстранить от полетов, если вообще не арестуют. Я не имею права разглашать такие сведения, и все же мне хочется уберечь тебя. Я как-нибудь переживу позор. Не смотря на все твои выходки, ты была лучшей, я всегда верил в тебя и хочу, чтобы ты летала. Мне жаль, что твоя репутация запятнана связью с Галактисом. Тут много недоразумений, в том числе и по твоей вине, да и обстановка сейчас не для скандалов. Если ты будешь действовать и вести себя в общем русле — тебя оставят в покое, со временем. Я добьюсь, ты будешь летать.
Наконец, он посмотрел ей в лицо. Эл изучала его. Во взгляде девушки сквозило любопытство и вместе с тем строгость. Так бывает, когда учитель не может что-то объяснить ученику, когда сам не знает ответа. Это еще не подозрение, только пошатнувшееся доверие.
— Что ты на меня так смотришь? — спросил он.
— Пытаюсь понять, — она замолчала. Эл решала, затрагивать ли вообще эту тему? Вдруг поняла, что кроме нее сейчас Ставинскому об этом никто не скажет. — Вы знаете и всегда знали, что опасность, исходящая от Галактиса, угроза захвата — только выдумка. Много лет назад вы в ряду других утверждали, что они — великая система, которая откроет нам путь в космос.
— Ты копалась в моем прошлом?! Как ты смела?! — Ставинский изобразил гнев.
Эл не обратила на его эмоции никакого внимания.
— Не только в вашем, командор. Успокойтесь. Я знаю много. Вы мой учитель и сами учили меня исследовать. Я уже давно не девочка, которая просто рвется к звездам. Я вижу, и то, что я вижу, заставляет меня исследовать.
— Ты чуть не угробила пол-экипажа! — воскликнул командор. — Ты послала сообщение для Галактиса — эту тарабарщину в конце общего текста. Ты приняла помощь и помогла вывезти с планеты колонистов! А здесь ты устроила скандал, обвинила «Агентство», нас, Космофлот, опозорила перед общественностью. Как ты посмела обсуждать действия твоего старшего начальства, Космофлота, политику Земли. Твое дело — выполнять приказы!
Старик стал орать на нее так громко, что несколько посетителей, услышав его, поспешили удалиться.
— Экипаж жив! Весь. Пусть даже чудом. — Эл повела бровью.
Со стороны она казалась спокойной, на самом деле ей захотелось дать командору пощечину. Она даже руку подняла, но сдержалась, не замахнулась. Эл решила не поддаваться раздражению и говорила, по возможности спокойно.
— Сообщение — не больше, чем просьба о спасении. Спасатели оказались там раньше, и мне все равно от кого было принять помощь. От присутствия людей страдала планета, люди могли просто перебить друг друга, одним из проявлений — была сильная агрессия, неуправляемая без лекарств. Людям на Уэст делать нечего! Не верите мне, посылайте свою экспедицию. Сколько трупов вас устроит? Тысяча? Больше? Проще так? А еще проще обвинить меня в измене, и тем оправдать свои ошибки. Проще, чем признать, что колония на Уэст — преступление перед цивилизацией этой планеты. Так, командор? А что до приказов, я предпочту думать, что я делаю. А теперь идите и одобрите мой арест. С ним ведь уже неделю решают. Что, доказательств не хватает, или мешает присутствие посольства? Я пойду на эту встречу, хочу еще раз поблагодарить Галактис за спасение мое и моего экипажа. Я отвечу на все вопросы, честно отвечу. А что касается подарка, я еще не решила, как с ним поступить. Спасибо, что предупредили. Есть время подумать. Извините за резкость, командор.
Эл прошла мимо Ставинского и спустилась с площадки быстрее, чем он успел опомниться. Эл скакала вниз через ступеньку и ругалась.
— Доконал таки, старый черт! Сама хороша, пора успокоительное пить! Убегу к лешему! Осточертело все! Курк, ты прав!
По дороге ее осенило. Эл развернулась и шмыгнула в проход к стартовым площадкам. Минуя коридор, она представила, как добраться до площадки незамеченной. Нет. Сейчас день. Ночью шансов больше.
Она вернулась сюда ночью, в форме, чтобы меньше привлекать внимания. Посетителей было мало, и ее идентифицируют, если заметят. Она прокралась к площадке так, чтобы никого не встретить. Уже у самого входа ее окликнули.
— Вам интересно взглянуть, капитан? — раздался вопрос сзади.
Эл вздохнула и повернулась. Там в глубине коридора стоял нечеловек. Эл сразу вспомнила Эйрона. Он был из его народа, такой же жилистый, высокий, закрытый одеждой так, что разглядеть точно его тело было сложно.
— Извините. Я хотела пройти незамеченной, — сказала она. — Мое присутствие тут подозрительно.
— Вы узнали, что корабль ваш? — спросил он.
— Это торнианский корабль. Я узнала. Я услышала лишь намек, что он принадлежит мне.