Плесень
Шрифт:
— Спишь? — Лика всегда серьезно относилась к занятиям и не выносила вольностей.
— Ну, заснул ненадолго, — ответил шепотом Сергей и принялся растирать глаза. — Вчера мы весь день бегали в полной выкладке. Я устал.
Лика смотрела на него сердито.
— А ты видел, чтобы я спала после занятий в моей группе?
Сергей улыбнулся.
— Нет. — Лучше ответить честно, не юлить.
— Вот именно. Надеюсь, ты не слабак.
Девочка отвернулась, продолжая внимательно слушать высокого человека, стоящего у доски.
Сегодняшний день был посвящен теории. Завтра — опять сплошная беготня, тренировки с оружием и изучение технических средств, но сегодня можно немножечко расслабиться. Например, подремать
"Ну да, подремлешь с некоторыми…" — тоскливо подумал Сергей, делая вид, что ему тоже интересно.
Уже два года он и его сверстники обучались по особой программе. На прошлом этапе, начинавшемся с пятилетнего возраста, не было ничего сложного, ад наступил позже. Группу детей обоего пола после тщательного тестирования и составления генетических карт определили в кандидаты для вступления в Службу Безопасности.
Что и говорить, для детей и родителей это было весьма почетно. Хотя не для всех — некоторые предпочитали нацелить своего отпрыска на карьеру ученого. Умник, и это мало кто оспаривал всерьез, является самым главным человеком в Бастионе. Без ученых никто бы не протянул под землей и десяти лет, невзирая на все удобства. Круто быть солдатом, но солдат всего лишь мускулатура, верно?.. Куда весомее вклад в будущее, чем просто умение стрелять в темноте и попадать в яблочко с двадцати шагов. Отец Сергея не сразу принял решение, куда определить сына. У него был выбор, тем более что мальчик показал весьма неплохие результаты в тестировании на наличие математических способностей. Коэффициент интеллекта Лужина-младшего тоже весьма обнадеживал, оказавшись на уровне выдающихся способностей.
В конечном итоге, все решил разговор с глазу на глаз. Отец задал ему только один вопрос, и Сергей, не колеблясь, ответил, что хочет быть солдатом.
— Быть по сему, — кивнул Платон Лужин. — Но помни, я не буду помогать тебе, не буду создавать благоприятные условия, не буду заступаться. Вся боль, которую ты вынесешь, будет целиком твоей собственностью. Вся несправедливость останется в твоей памяти. На мою помощь не рассчитывай. Я — заместитель командира Службы Безопасности. Помни об этом. С этого момент ты мужчина, отвечающий сам за себя.
Было немного страшно. Точнее, даже очень страшно, но Сергей не отступил и не попросил переиграть.
— Хорошо, папа. Я знаю.
Это было два года назад. Год назад кандидатов, прошедших начальную физическую подготовку, отправили наверх. Тогда они впервые увидели мир снаружи, познакомились с солнцем. И в тот же день совершили пятикилометровый марш-бросок.
Сергей помнил свои кошмарные ощущения. Он был болью. Просто воплотился в нее целиком и полностью. В какие-то моменты морально готовил себя к тому, что упадет и больше не встанет, но рядом была Лика. Эта упрямая девочка со взрослым взглядом внушала ему чувство восхищения. Даже когда бежать не было сил, она продолжала делать вид, что всего лишь прогуливается. Пока она находилась возле него, Сергей не имел права сдаться.
Потом было легче. Организм адаптировался, крепчал, насыщался нужной кондицией. Инъекции особых, стимулирующих рост препаратов позволял мускулам и костям приобретать невиданную прежде выносливость. Говорили, сыворотки, вводимые кандидатам, получают из "желтухи", якобы нашли в ней еще какое-то полезное свойство. Так или нет, но стимуляционная терапия вкупе с тренировками делали свое дело. Будущие солдаты СБ были сильнее и крупнее своих сверстников, обучающихся по другим курсам.
В нынешнем году упор был сделан на теоретические занятия. Особенно внимание уделялось истории. История мира до Метеорита, история мира после (не так много), история Бастиона. И это в перерывах между мощной накачкой по дисциплинам технической направленности.
К чему это, иногда спрашивал себя Сергей. Разве имеет значение для рейдера знание планет Солнечной системы? Нет. Какой прок солдату от того, сколько планет крутится там по своим орбитам? С космосом у Земли давно связи нет. Вряд ли вообще будет когда-нибудь. Это лишь теоретически можно рассуждать, что где-то сохранились шаттлы, не разобранные и не разбитые дикарями. Космос навсегда закрыт для людей, значит, нужно заниматься чем-нибудь более полезным.
В свои годы Сергей часто думал, почему взрослые нагружают себя лишним. Вот отец говорит, что образование — это одна из тех штук, которые помогают бастионцам оставаться людьми. Глупо. Они и так люди, куда же больше! Мутаций здесь нет, сумасшедших тоже. Может быть, отец шутил? Вряд ли. Сергей знал отца. В разговорах на эти темы он бывал даже слишком серьезным.
Углубляясь в такие размышления, мальчик начинал путаться.
В чем прелесть жизни солдата? Не нужно ломать голову. Для этого есть ученые, умники. Значит — прочь все лишнее, пока не свихнулся.
По крайней мере, Сергей, сделай вид, что слушаешь учителя!
Он сделал, хотя далеко не сразу вспомнил, какой сегодня предмет.
— Тебе одиннадцать лет, а ты ведешь себя как ребенок, — прошипела Лика через минуту, когда Сергей умудрился вновь задремать.
Дралась она как бешеная. Если била локтем, то весьма болезненно.
— Ладно тебе… — пробормотал Лужин.
В классе сидели еще двадцать мальчиков и девочек — и все больше их оборачивалось на Сергея.
Заметив это, высокий учитель истории, почти лысый, с глубокими носогубными складками, сердито прищурился.
— …главной заслугой Генерала в том, что он не потерял голову во время всеобщей паники. Немногие были способны мыслить здраво в ситуации, которая сложилась тогда на Урале… Да что там — весь мир был таким. Плесень далеко не сразу добралась сюда, но ведь она сделала это, — говорил историк, поглаживая левой рукой лысину. Попутно он смотрел в стену, как если бы там находилось окно, и думал о чем-то своем. — Местное правительство долго решало, стоит ли ему эвакуироваться. И куда. К тому времени космические полеты стали практически обыденным делом. Ну, разумеется, для тех, кто мог себе это позволить. И уж точно высшие чиновники, пользуясь средствами из бюджетов, могли. — Мерное разгуливание учителя от стены к стене навевало на Сергея сон. — В результате они сделали неверный выбор. Тогда считалось, что в случае глобального катаклизма орбита будет наиболее безопасным местом. И многие, когда началось наступление плесени, поспешили за пределы Земли. Но что стало с ними, мы не знаем. Вероятно, они жили еще несколько лет на старых запасах. К этому времени почти наверняка можно сказать: космос мертв. Разумеется, если дальние экспедиции не нашли где-нибудь подходящий мир для освоения.
Лика подняла руку.
— Разрешите вопрос!
— Конечно, — кивнул историк.
— Как плесень могла проникнуть на орбиту, когда все пассажиры проходили тщательный контроль?
— Контроль не помог по двум причинам. Тогда, в спешке и панике, так и не сумели найти средства вовремя обнаруживать заражение "краснухой". Ни один сканер не справлялся со своей задачей. Споры проникают в человеческое тело и ждут. Их работа подобна работе вирусов. Отнюдь не сразу они начинают размножаться. Излюбленное же место их прокорма — мозг. И второе — в той атмосфере, в той нездоровой обстановке, что сложилась в космопортах, разве можно было проводить какие-нибудь профилактические мероприятия? Слаженная работа оказалась практически парализована наплывом беженцев и беспорядками. Бунты влекли за собой человеческие жертвы, полиция и армия пытались что-то сделать, но все было бессмысленно. Кому-то удавалось попасть на борт. Шаттлы уходили и больше не возвращались. Думаю, смерть этих людей в космосе, без воды, еды и воздуха, была страшной.