Плеск звездных морей
Шрифт:
Надо было уйти. Но куда? Дома у меня теперь не было. Дом стоял с тёмными слепыми окнами.
Из тумана выплывали лица, я слышал обрывки фраз, голос Кости гудел над ухом…
— Славные ребята… Вот этот, чёрный, марсианин, знаешь какой весёлый? Начнёт всякие истории… держись! Ему скоро на Марс возвращаться. Завтра, кажется… Доктор тоже… Не смотри, что он молчит.
Проснулся я в номере какой-то гостиницы и так и не сумел вспомнить, как сюда попал. Я подошёл к окну. За ажурными мачтами инфор-глобуса текла спокойная, серебристая на утреннем солнце река.
Вошли Костя с Марсианином.
— Ну как, выспался? — закричал Костя с порога. — Одевайся, пойдём перекусим! Неман хорош, а? Красавица река! Выкупаться не хочешь? Нет? Ну и не надо! — Он засуетился, полистал расписание аэропоездов, бросил, схватил графин с каким-то освежающим напитком, заставил меня отпить.
Марсианин, ещё сонный, топорщил чёрные усики.
— Эх, ребята, — сказал он, зевая, — кончается мой отпуск. Надо на Марс возвращаться.
— Он у тебя неделю назад кончился, — заметил Костя.
— Ну и что? Не могу я, что ли, ещё недельку погулять? Пожил бы ты с моё на Марсе… Вот завтра улечу от вас. А сегодня погуляю ещё. Долго вы будете собираться?
— Ты пойди в кафе, закажи что-нибудь, — сказал Костя, — а мы сейчас спустимся.
Марсианин вышел.
— Славный малый, — сказал Костя, сев на подоконник. — Он знаешь кто? Техник на климатической установке. Там, на Марсе. Одевайся, Улисс, чего ты стоишь как приклеенный? Сколько мы не виделись! Знаю, ты занят, летаешь, но хоть разок вызвал бы меня по видео, а? Ладно, ладно, знаю… С тобой вчера, если не ошибаюсь, Андра сидела, студентка Веды Гумана, она что — жена?
— Нет, — сказал я. — А ты тоже в отпуску?
— Я? Понимаешь, Улисс, надоело на батискафе. Ну что это — водоросли и водоросли. Не по мне эта подводная агротехника. Я, знаешь, может, в Гренландию махну. Там огромную ремонтную базу строят, им вертолётчики нужны позарез. Как ты думаешь?
— Неплохо, по-моему.
— Boт и я так. Хоть на вертолётах полетать… На днях махну туда. Может, завтра…
— Костя, — сказал я, натягивая брюки, — как мы очутились тут, на Немане?
Он спрыгнул с подоконника, забегал по комнате.
— Ты вчера заснул! Сидел, сидел, и вдруг — хлоп, заснул. А мы как раз собирались лететь с последним аэропоездом. У нас Доктор… как бы сказать… не забывает в расписание заглянуть. Он знаешь какой славный? Молчаливый немного… Ну, мы взяли тебя под руки…
— Ясно, — сказал я. — Пойдём.
Когда мы выходили из комнаты, загудел мой видеофон. Я вытащил его из кармана и швырнул на кровать.
Внизу, в гостиничном холле, у стола администратора стоял Доктор. Мы с Костей подошли к нему.
— Возможно, нам придётся задержаться на два-три дня, — говорил Доктор.
— Как вам угодно, — с ледяной вежливостью ответил администратор. — Никто не вправе вас торопить. Я говорю лишь о том, что получатся крайне неприятно, если приедут занятые
Костя потащил меня в кафе. Там уже сидел за столиком Марсианин. В высоких стаканах пенилось золотистое вино. Мы выпили, и Марсианин принялся рассказывать какую-то историю, то и дело взрываясь хохотом. Пришёл Доктор. Он залпом опорожнил свой стакан и сказал тихим голосом, что здесь ничего интересного нет, и, пожалуй, лучше всего будет улететь аэропоездом в шестнадцать сорок. Пальцы у Доктора слегка вздрагивали.
— Куда вы хотите лететь? — спросил я.
— Да, в общем-то, всё равно, — сказал Костя. — Этот поэт, что вчера с нами сидел, кажется, на Цейлон собирался. Может, махнём и мы? А, Улисс?
Я выпил ещё.
— Костя, — сказал я, — мне надо разыскать одно лесное озеро. Не знаю, где оно лежит, но оно где-то есть. Вокруг лес… и белый домик на берегу… башенка такая с красной островерхой крышей.
— Озеро с башенкой? Знаю! — вскинулся Костя с таким пылом, словно всю жизнь только и мечтал показать мне это озеро. — Знаю, где твоё озеро, — в Татрах! Или в этих… ну, рядом… в Бескидах! Едем!
В горах было холодно, зима здесь что-то на редкость затянулась, и, конечно, никакого озера мы не нашли. Налетела свирепая метель, загнавшая нас в какую-то бревенчатую хижину с резными тёмными панелями. Туманно припоминаю, как мы сидели в этой хижине за длинным столом и пили. Было многолюдно: тут укрылись от непогоды туристы и лыжники. Группка парней поглядывала на меня, я услышал, как один сказал: «Да нет, не может быть. Тот пилот, а этот больше на едока смахивает». Я вышел на крыльцо, снег и ветер накинулись на меня, залепили лицо. Я побрёл, не глядя, проваливаясь в сугробы. Чья-то рука схватила меня за шиворот, сквозь вой метели я услышал злой Костин голос:
— Рехнулся?! Тут же пропасть…
Потом, не знаю, сколько дней прошло, я проснулся ночью от стука в дверь. Я потащился к двери, приоткрыл её. Пожилая женщина, гостиничный администратор, спросила:
— Ты Улисс Дружинин? Тебя срочно требуют к инфору.
— Кто требует?
— Травинский, — сказала она.
Я тупо смотрел на чёрную ленточку в её седых буклях.
— Скажи ему, старшая, что… я уехал. Меня здесь нет…
Женщина поджала губы и, не ответив, ушла. Я поспешил к Косте. Спустя полчаса мы поёживались от предутреннего холода на станции аэропоезда.
Мы нигде не задерживались. Если бы мы могли обходиться без кафе и гостиниц, то и вовсе не показывались бы людям на глаза. Неведомая сила — так, кажется, писали в старых романах? — неведомая сила гнала нас вперёд и вперёд. Мелькали города. Мы бродили в каких-то лесах, выходили сырыми тропами к каким-то озёрам. Все было не то, не то…
Незаметно исчез Марсианин. Зато к нам присоединился Поликарпов, которого я невзлюбил с первого взгляда. У него был аккуратный зачёс на косой пробор и одутловатое лицо, как будто он держал воду во рту. Он радостно захихикал, когда узнал, что я тот самый пилот, который… ну, и так далее.