Плетение
Шрифт:
Я прервал связь, и задумался. Таинственный вор явно был частью моего Плетения, иначе бы он не рискнул проявиться в такой момент, но для того, чтобы менять неизвестную мне часть узора, мне требовалось с ним как минимум познакомиться. К тому же, кто бы это ни сделал, но он действовал исключительно с пассивной магией, потому что любое использование активной вытряхнуло бы меня из кровати и принесло бы к алтарю быстрее, чем я бы проснулся.
Впрочем, нет. Даже пассивная магия могла бы меня вытряхнуть из постели, будучи активированной в моем доме. Значит, максимум, что вор использовал, это предметы наделенные свойствами, без активирующихся по команде заклинаний.
Такие предметы редки и дороги, секрет их изготовления канул в неизвестность очень давно, а потому либо это кто-то феноменально богатый, либо чересчур удачливый, либо… Либо меня ограбили вообще без магии и магических предметов. В последнее верилось с трудом. Я, конечно, мог бы предположить, что кто-то смог без дополнительных вещей проникнуть в дом, хотя это было уже невероятно, но что кто-то незамеченным пройдет мимо всей охраны – было уже невозможным, не говоря уже о том, чтобы выйти из дома с камнем в половину человеческого роста и весом больше сотни пондов.
Я изложил свои умозаключения прибывшему Сейсу, который деловито принялся обшаривать все пространство в комнате всеми доступными способами.
– Шеф, - сказал он по окончанию осмотра – вы совершенно правы. Кто бы это ни был, но он сотворил невозможное.
– То есть? – опешил я.
– На полу нет ни малейшего признака, что кто-то кроме вас тут стоял. Зато на потолке есть следы царапин. Кто бы это ни был, он был на потолке, когда забирал алтарь.
– Это…
– Вот я и говорю. Невозможное. Настолько невозможное, что у меня самого разгорается острое желание побеседовать с этим вором.
Отпустив Сейса исследовать, как именно вор проник в дом, и, пожелав ему хорошей охоты, я отправился позавтракать, когда был потревожен подошедшим охранником.
– Сэр, с вами добивается встречи одна особа.
– Кто?
– Говорит, что журналистка.
Мысленно выругавшись, я попросил прислугу накрыть на две персоны, и сказал охраннику проводить ее ко мне.
Журналисты мне никогда не нравились, поскольку их освещение фактов, мягко говоря, не всегда было правильным.
Когда она вошла в обеденную, я направился к ней с дружелюбной улыбкой на лице, прекрасно отдавая себе отчет в том, что встреченный подобным образом журналист уже относится к тебе на порядок лучше, а будучи хорошо накормленным, вообще может преподать все факты в нужном тебе свете. Хотя, честно говоря, я не понимал, за счет чего эта братия все еще существует после внедрения инфополя, в котором каждый желающий мог найти всю интересующую его информацию.
Глядя на эту девушку можно было подумать, что ко мне она пришла прямиком с подиума. Симпатичная, прекрасно сложена, одета по последней моде. Косметические заклинания явно накладывала компания профессионалов, если судить по легкому очаровывающему гламору, который был немедленно замечен и погашен моим домом, как активно действующее на обитателей заклинание.
– Доброе утро, господин Клауд.
Как же, подумалось мне, доброе… Если утро начинается с кражи, и последующего прихода журналиста, то оно по определению не может быть таковым.
– И вам, госпожа…
– Триш. Лэйди Триш.
Я указал на накрытый стол.
– Прошу, присоединяйтесь.
Придвинув ее стул, я направился к своему месту, одновременно отправляя запрос в «деинг» висящий у меня на руке. Через две секунды я знал о ней все, что можно было найти в официальных, и не очень официальных, источниках. Например, я знал о том, что она присутствовала на моих раскопках, и то, что помимо ее компании ей платит еще и Шеон, что мне было совершенно некстати.
Небрежно извлекая вино из пространственного кармана, я сделал глоток, который подарил моему разуму необходимую концентрацию, а телу – толику расслабления, и поинтересовался.
– Чем обязан вашему визиту, в столь ранний час?
Она улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. Будучи осведомленным о том, что ее гламор включается именно этой улыбкой, я ожидал чего-то подобного, и решил немножко подыграть.
– Видите ли, на вашей вчерашней пресс-конференции вы передали манускрипты из Храма Писцов, но ни словом не обмолвились о других моментах.
– Каких именно, госпожа Лэйди.
– О, прошу, называйте меня Триш.
– Хорошо, Триш.
– Могу ли я называть вас Дайрус?
Улыбки следовали одна за другой, и у меня уже начинало сводить скулы. Может быть Шеону и нравилось то, что на нем пробуют такие гламоры, но я был ярым противником подобного обращения.
– А вот это – надо еще заслужить. Я мало кому позволяю такое.
Вот так-то, девочка. Ты еще и первых пятидесяти лет не разменяла, а уже пытаешься играть в затейливые игры с Высшими Магами. Сиди и думай, результат ли это твоей промашки, мой природный снобизм, или я таким образом приглашаю тебя к дальнейшей игре.
– Я уверена, что я найду способ сделать это.
И без всякого гламора она была способна улыбаться так, что это можно было бы считать заклинанием очарования. Лично я из этого направления магии больше предпочитал эмпатию, но, о ее существовании, девушка, похоже, не знала.
– Посмотрим. Итак, о каких моментах я забыл упомянуть?
– Например, о том, что будет с руинами.
– Я собирался превратить их в туристический объект. Любой желающий сможет на них полюбоваться.