Плевать на все с гигантской секвойи
Шрифт:
– Ой, Маря, ты что же творишь? – вздыхала поздними вечерами Алюша. – Ты ж себя загонишь! А как с дачей быть?
– Господи, если бы я знала! Сейчас такая мерзкая погода.
– Ну не век же она мерзкая будет…
– Аля, обещаю: в воскресенье с утра мотану на дачу. Если там нормально, ничего не потекло, не сломалось, я за день приведу ее в божеский вид!
– А Игорька не подключишь?
– Обязательно, – без всякого энтузиазма отозвалась Марина.
Игорь постоянно звонил ей на мобильный, требовал встреч, но ей было некогда.
Михаил Петрович работал с раннего утра до поздней ночи, и у него даже секунды не было на мысли о чем-то, кроме предстоящего процесса. Он жил в небольшом, но весьма респектабельном отеле за городом, на берегу фьорда, но времени не было даже чтобы оценить окружающую суровую красоту. К тому же все дни дул ледяной ветер. Черт, я провалюсь, думал он в редкие свободные минуты, есть только одна сотая шанса, да и то если случится чудо. А чудес не бывает, любое чудо надо организовать, а я сделал все, что в моих силах. И даже немного больше. На восьмую ночь в Исландии ему приснилась Марина. Она сидела на залитой солнцем лужайке и шила что-то из ткани в крупный красный цветочек.
– Что ты шьешь? – спросил он.
– Трусы, – ответила она, не поднимая головы от шитья.
– Какие трусы?
– Семейные.
– А для кого?
– Для тебя!
– Зачем? – растерялся он.
– Меня волнуют мужчины в семейных трусах.
– Но ведь можно купить…
– Разве ты не знаешь, в России не осталось семейных трусов?
Он с хохотом проснулся. Господи, какая чушь снится, когда переутомишься… Такое нарочно не придумаешь. Но почему-то настроение у него резко изменилось. И он вдруг ясно увидел, что в цепи доказательств противной стороны есть одно не то чтобы слабое, а все же не столь крепкое, как остальные, звено.
А вечером он позвонил Булавину сообщить, что чудо, на которое они даже рассчитывать не смели, случилось! Это не была абсолютная победа, но и поражения не было! Что называется, боевая ничья, о которой они могли только мечтать. То есть все-таки победа!
Наконец он смог выдохнуть. Сегодня я напьюсь! – решил Михаил Петрович, и вместе с коллегой из Питера они отправились в один из самых дорогих ресторанов Рейкьявика.
– Михаил Петрович, вы гений! – прочувствованно произнес питерский адвокат Семен Давыдович.
– Нет, Сема, нам просто фантастически повезло!
– Тем не менее я предлагаю выпить за ваш талант. Я, честно говоря, не верил, что такое возможно. Вы сумели уцепиться за единственную микроскопическую возможность. Это и есть талант! Настоящий талант! За вас!
– Сема, я не желаю больше говорить об этом деле, по крайней мере сегодня. Я хочу есть, пить, радоваться жизни!
– Ваше здоровье!
– И ваше!
Они выпили. В этот момент в зал вошла девушка лет двадцати. Она была ослепительна!
– Святые угодники, это же королева красоты! – прошептал Семен Давыдович.
Девушка была фантастически хороша. Высокая, статная, с дивным цветом лица и светлыми волосами до пояса. Ее сопровождали двое мужчин. Один молодой, другой старый. Они сели за столик. Но вскоре вокруг них поднялась какая-то суета. Блеснула фотовспышка, красавица закрыла лицо, старый мужчина вскочил, и какие-то люди вывели под руки ражего детину с фотоаппаратом.
– Что там случилось? – на безупречном английском спросил у официанта Михаил Петрович.
Тот на очень плохом английском объяснил:
– Эта девушка – наша гордость, «мисс Универсум». А с ней ее отец и жених. Они не хотят, чтобы их фотографировали за едой. Их можно понять.
– Сема, вы когда-нибудь видели живую «мисс Универсум»?
– Я даже мертвой никогда не видел! Жаль, нельзя ее сфотографировать, а то хвастался бы в Питере. Хотя, откровенно говоря, она уж чересчур красива. На мой лично взгляд в женщине должен быть все же какой-то изъянчик, пусть маленький.
– Согласен. Но изъянчик есть и в этой.
– Какой же?
– Даже два! Холодность и сознание собственного совершенства.
– Ну вы, похоже, тонкий знаток.
– Не сказал бы.
– Признайтесь, Михаил Петрович, она вас волнует?
– Теоретически должна волновать, это как раз тот тип женщин, которые мне обычно нравятся, но эта и вправду чересчур хороша… Нет, честно говоря, не волнует! И не потому, что зелен виноград.
– Вероятно, вы переутомились! Или, как говорили в прежние, не столь циничные времена, ваше сердце занято?
– Это заметно? – встревожился Михаил Петрович.
– Да нет, я просто высказал предположение, но вы проговорились, Михаил Петрович! Это непрофессионально, что в вашем случае может быть оправдано лишь крайним переутомлением, – засмеялся Семен Давыдович. – А посему меняем тему, а еще лучше – давайте выпьем за дам сердца! У меня тоже есть дама сердца!
– Ну вам сам Бог велел, вы еще молодой человек.
– Тридцать девять уже.
– Уже? Еще! У вас все впереди, друг мой! А давайте перейдем на «ты»!
– Для меня это большая честь, я с удовольствием! – обрадовался Семен Давыдович.
Они еще хорошо выпили, и Семена потянуло на откровенность. Он поведал коллеге о своей великой любви. Еще в школе он влюбился без памяти в девочку по имени Стелла. У них начался бурный роман, который продолжался и после школы. Из-за нее он категорически отказался уехать с родителями и сестрой в Израиль, а она через год выскочила замуж за другого. Поначалу Сема был убит, но жизнь берет свое, и он женился на милой девушке, которая родила ему двойняшек, мальчика и девочку. Со временем он полюбил Лизу за ее чудный характер, за то, что была она прекрасной женой и матерью, и уже считал себя счастливым, как вдруг опять появилась Стелла…