Плевать на все с гигантской секвойи
Шрифт:
Он допил кофе и хотел уже идти к машине, но тут появился Сидор. Он здорово хромал.
– Миша, смотри, он поранился! – всполошилась Вика.
Он осторожно взял кота на руки, тот жалобно мяукнул. Задняя лапа была в крови, похоже, кот на что-то напоролся.
– Придется свозить его к Марье Ильиничне, – покачал головой Михаил Петрович. – А то как бы заражения не было!
– Ерунда, он прекрасно залижет рану!
– Нет уж, я своего Сидора отвезу, на работе подождут.
Марья Ильинична была чудаковатая старая ветеринарша, жившая в деревне неподалеку. И все обитатели охраняемого дачного поселка возили к ней своих приболевших
К счастью, Марья Ильинична оказалась дома.
– А, Михаил Петрович! Рада вас видеть! Что стряслось?
– Да вот, Сидор лапу распорол.
– Ну-ка, ну-ка, да как глубоко! Ну ничего, мы сейчас промоем рану, мазь положим, повязочку сделаем. Дня через три снимете повязку. Если будет плохо заживать, уж не поленитесь, привезите его еще разок!
– Непременно!
– Да уж я знаю, вы не поленитесь.
– Как вам удается делать такие повязки, что кот их не сдирает? Они всегда у него держатся.
– Не знаю, так получается.
– Потому что вы ветеринар от Бога! – искренне произнес Михаил Петрович и поцеловал старушке руку.
Она зарделась от удовольствия. Михаил Петрович всегда ей нравился. Он был хорошо воспитанный, в отличие от многих его соседей по поселку, и всегда держался подчеркнуто любезно, а при этом еще и хорошо платил.
– Михаил Петрович, знаете, у вас сейчас что-то очень важное в жизни происходит. Уж простите меня, старую, я никогда не лезу в чужие дела, но я вчера во сне вас видела.
– О, я польщен! – засмеялся он.
– У вас родится сын! Совсем скоро!
– Марья Ильинична, голубушка, какой еще сын?
– Я не знаю какой, но точно, что сын! Вы не смейтесь, я иногда вижу вещие сны.
Совсем старуха рехнулась, подумал он. С какой это стати ей видеть про меня вещие сны? Бред сивой кобылы! Вся страна помешалась на таких штуках, хоть вой!
Он щедро расплатился со старухой, попрощался и, осторожно взяв Сидора, пошел к машине.
– Мать умрет, а сын вам останется! – крикнула она ему вслед.
Господи, хорошо, что Вика уже не может родить. А с Мариной я еще не спал. Неужели Надюшка беременна? Может, поэтому в нашу последнюю встречу она произносила какие-то сентиментальные слова? Только этого мне не хватало! Настроение испортилось. А что, если Вика все-таки еще способна к деторождению, в конце концов, насколько я знаю, месячные у нее приходят регулярно, и она не жалуется на приливы, или что там еще бывает у баб при климаксе? Неужто она на старости лет решит родить мне сына? Нет, это Надюшка… В последние несколько месяцев других баб у меня не было. Тем не менее надо обязательно наведаться к Надюшке, она скажет, что беременна, и будет ждать моей реакции… Я не хочу… А вдруг речь шла о Марине? Вдруг она забеременеет от меня? Ерунда, надо быть осторожным, и ничего такого не будет. Мы оба не дети, и, думаю, ей второй ребенок тоже ни к чему. Мать умрет… Тьфу, что за черт! Старая баба, про которую говорят, что она «бзиканутая», невесть чего наболтала, а я и уши развесил, болван чертов!
Он отвез домой Сидора, сдал на руки жене и уехал. С дороги он позвонил Марине, но нянька сказала, что она на даче. Значит, поеду сейчас и застану ее врасплох. Наверное, не надо ничего говорить, а просто подойти и обнять… У него от волнения горло перехватило.
Он легко
– Ой! Как вы меня напугали! – Она даже за сердце схватилась. – Вы с ума сошли, разве так можно!
– Простите, я вас окликнул, но вы не услышали…
Просто подойти и обнять, как он планировал, не получилось.
– Что вам снилось, вы улыбались во сне.
– Мне снились вы.
Он опешил.
– Мне приснилось, что вы смотрите на меня и умираете со смеху.
– Я смотрю на вас и правда умираю, но не со смеху…
– Сядьте, что вы мне солнце заслоняете. Только не на стул! Возьмите кресло!
– Вы не пригласите меня в дом?
– Там невыносимо жарко, я включила отопление.
– Зачем?
– Чтобы дом просох. И потом, мне надо дошить…
И тут он вспомнил свой исландский сон.
– А что вы шьете?
– Занавеску, – ответила она.
И тут он действительно расхохотался. Она смотрела на него с недоумением.
– Что вы смеетесь?
Но он от хохота не мог даже ответить. Глядя на него, она тоже начала смеяться, и вот уже оба корчились от смеха, словно дети, и обоим казалось, что с каждым мгновением смеха преодолеваются гигантские расстояния, разделявшие их, и они все ближе и ближе друг к другу… Первой опомнилась Марина:
– Господи, в моем сне смеялись только вы, но, оказывается, это заразно… Смех без причины признак дурачины.
– Только у вас! У меня причина была!
– Хотите сказать, что я дура?
– Вот именно! Самая изумительная дура на свете!
– Это комплимент? Весьма сомнительный, я бы сказала!
– Ой, простите, дураком оказался я и, кажется, сморозил какую-то фигню…
– Ну и ладно, я не обижаюсь. Но все-таки почему вы смеялись?
Он рассказал ей сон. Она хмыкнула.
– Должна заметить, что наяву меня семейные трусы не возбуждают, – со смехом сказала она и вдруг покраснела. – О господи, я и вправду редкая дура… Зачем вы приехали?
– А вы не понимаете?
Она промолчала и взялась за свое шитье.
– Послушайте, перестаньте шить!
– Почему?
– Потому что если вы уколетесь, то можете опять заснуть, надолго, как Спящая красавица…
– Мне это не грозит!
– Почему?
– Потому что вы уже тут…
– Вы хотите сказать, что я уже тут и сразу разбужу вас поцелуем?
– Вот именно.
– Я готов.
Ей казалось, что это происходит не с ней, а в каком-то фильме. Она отложила шитье на соседнее кресло.