Плоды свободы
Шрифт:
– Вот ведь гады! Словно заводные! – возмутился Эдер, который тоже наблюдал за маневрами противника.
А те, ничтоже сумняшеся, развернулись и помчались к «Лаунэйд» на правом фланге.
– Право руля!
Фрегат виртджона Тора ловко уклонился от взятого курса, обстенив паруса, давая свободу маневра несущейся к нему «Меллинтан».
– Проклятые нелюди! – возмутился Первый лейтенант, когда люггеры молниеносно снова повернули оверштаг [13] и устремились обратно к «Фаолхэ», ловко уворачиваясь от носовых
13
Оверштаг – поворот парусного судна на другой галс носом против встречного ветра
– Руль круто налево, – резко бросил Аластар. – Хватит беготни.
И приказал отсигналить «Лаунэйд» и «Фаолхэ», чтобы те приняли более активное участие в этой, не сулящей приятных воспоминаний, игре трех больших линейных кораблей с дюжиной мелких, но весьма опасных суденышек. Эску не давали покоя пароходофрегаты, дымящие чуть поодаль.
«Нет, эти твари просто не осилили бы строительство столько новейших машин, – лихорадочно думал он. – Спустить с эллингов целый десяток кораблей подобного класса? Нереально, невозможно!»
Но причитать и удивляться можно бесконечно, а требовалось на что-то решаться, в конце концов.
– Командуйте к брасам, антэ Эдер! – крикнул капитан. – Руль налево. Так держать!
«Меллинтан» развернулась и, сильно накренясь, рванула в галфвинд [14] , прямиком на ближайший пароходофрегат.
– Приготовиться у пушек!
Ветер завывал в такелаже, но всем было отлично слышно, как лязгает и гудит от натуги паровая машина вражеского корабля, капитан которого менее всего ожидал такой внезапной атаки и слишком поздно скомандовал дать задний ход. Когда же пароходофрегат развернулся, было поздно.
14
Галфвинд – курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет около 8 румбов (около 90°).
– Обстените крюйсель, – приказал Эск. – Энтэ Айдж!
«Меллинтан» занесла над врагом свой карающий меч, говоря образно.
– Целься! – взвыл Айдж. – По машине пли!
Пока файристянский фрегат медленно разворачивался по ветру, пушки его беспрестанно стреляли по северянину, но за черным пороховым дымом разглядеть точность попадания было невозможно. Вдруг кто-то из канониров угодил в машинное отделение. И как рвануло! Столб пламени устремился в небо, «Меллинтан» сильно качнуло на крутой волне.
У Аластара на несколько минут полностью заложило уши, но он ясно видел раскрытые рты соратников. Они кричали от восторга и ужаса. Еще бы! Один меткий выстрел, и от вражеского корабля почти ничего не осталось, и от его команды тоже.
Однако не следовало забывать об остальных пароходофрегатах. Расслабляться некогда! Если один попался на уловку, то остальные намотают на ус и той же самой ошибки уже не повторят.
Так оно и вышло. Теперь капитаны пароходофрегатов зорко следили за маневрами хищницы-«Меллинтан» и при первом же подозрении на атаку устремлялись прочь. Если они надеялись заманить Эсков фрегат подальше от остальных кораблей эскадры, то ожидания их не оправдались. Аластар не рисковал
Но в остальном этот бой показался бы любому хроникеру сущим издевательством над всякой морской стратегией. Наскоки люггеров не прекращались, а их количество и вооружение не давали файристянцам расслабиться ни на мгновение. Канониры северян оказались весьма меткими, а капитаны – настойчивыми ребятами.
– Вижу парус! – закричал впередсмотрящий. – Парус точно на ветре, вирт, и быстро приближается.
И действительно – из-за горизонта появился белый прямоугольник, за ним другой, потом и третий.
Здравствуйте-пожалуйста, как бы сказал Илдред Кан. Три вражеских корабля вдобавок к бойким люггерам и к четырем зловещим пароходофрегатам. Не многовато ли будет?
– Право руля! – приказал Эск рулевому. – У пушек правого борта! Приготовиться!
А вражеский корабль надвигался, вовсе не собираясь отказываться от битвы. Аластару же до зуда под веками хотелось поглядеть на живого капитана северян. Он жадно припал к окуляру подзорной трубы. Матросы противника одеты были странновато – в одинаковые, бурого цвета уродливые робы, без каких-либо знаков различия. Ни эполет, ни галунов, ни головных уборов. И только макушку капитана венчала широкополая шляпа с высокой тульей. В остальном же люди как люди, некоторые на вид покрепче, иные поизношеннее. Агент Эска, засланный когда-то на северный континент, утверждал, что близость смерти можно определить по белым выцветшим волосам. Шкипер северян по всем признакам уже приближался к последней черте – его сморщенное коричневое лицо обрамляли снежно-белые пряди волос.
«Значит, опытный», – понял Аластар, прислушиваясь к резкому голосу вражеского капитана. И даже не понимая ни словечка на их языке, Эск догадывался, что тот обращается к канонирам.
Однако они командира не послушались и принялись стрелять раньше времени.
Тем временем, пока не рассеялся дым, Аластар успел развернуть «Меллинтан» так, чтобы она оказалась параллельно противнику.
Антэ Айдж тут же скомандовал «Пли!» чуть-чуть раньше северянина. У Эска снова заложило уши, но уже от треска древесины и криков раненых.
– Пли! Заряжай! Пли! – еще громче заорал Айдж, подбадривая канониров.
Теперь все зависело от того, кто сумеет сделать больше залпов, чьи расчеты слаженнее и опытнее. И все же за ужасающим грохотом Эск и Эдер слышали, что канониры «Меллинтан» заряжали и выдвигали пушки быстрее.
– Гляньте-ка, вирт, что у них делается! – обрадованно закричал Первый лейтенант.
Грот-стеньга вражеского корабля медленно клонилась к носу, потянув за собой брам-стеньгу. С грот-мачтой дела обстояли еще хуже – она резко падала на корму.
Сразившись, корабли снова расходились. Но Аластар не собирался оставлять врага просто дрейфовать и пытаться спастись. Он приказал развернуться, чтобы прикончить оставшихся в живых северян. Это была не та война, где берут пленных или милуют побежденных.
Победно выкрикивая традиционное «Эскизар! Всегда! Вперед!», команда «Меллинтан» без жалости и сомнений расстреливала гибнущий корабль и его команду. Но радоваться было рано. К ним приближалась третья шхуна.
Эск осмотрелся по сторонам. Его эскадра умело сражалась. «Лаунэйд» только что потопила еще один пароходофрегат. Остальные тоже не отставали.