Плохие дети
Шрифт:
– А ты поддерживаешь связь с братом? – спросил Чаоян.
– Он мертв, как и моя мать, я же говорила… Кстати, позже я узнала, что он на самом деле мне не брат. Моя мать переспала с каким-то другим мужчиной и забеременела. Вот почему отца обвинили в ее смерти и расстреляли. Ненавижу свою мать! Ненавижу брата! Пусть бы они сдохли еще тысячу раз!
Чаоян понимающе кивнул. Действительно, они с Пупу оказались в похожей ситуации. С учетом того, что случилось с ее отцом, стремление к мести казалось вполне объяснимым.
Он даже пожалел,
10
После ужина Дин Хао и Пупу по очереди приняли душ. Они сказали Чаояну, что после побега из приюта не могли найти постоянного места для житья и потому уже несколько месяцев не мылись нормально. Остаток вечера они проболтали.
– Почему вы решили сбежать из приюта, Дин Хао? – спросил Чаоян.
– Потому, – тот покосился на Пупу, – что люди там были плохие, и мы больше не могли этого терпеть.
– Плохие? Что ты имеешь в виду?
– Там не всегда было так. Раньше приютом управляла одна пожилая женщина, она со всеми хорошо обращалась. Но потом вышла на пенсию, и ее сменил мужчина. Жирный ублюдок…
– Извращенец, – добавила Пупу.
– Извращенец? Серьезно?
– Он лапал Пупу, – сказал Дин Хао.
– В каком смысле?
Чаоян мало общался с одноклассниками, и его представления о сексе ограничивались тем, что показывали по телевизору, а там только держались за руки и целовались.
Пупу, нисколько не стесняясь, без запинки выпалила:
– Он отводил меня в пустую комнату, снимал с меня одежду и трогал руками.
– Но… но… как он мог?
– Это не один раз было. Иногда он снимал штаны и совал свой член мне в рот. Он был такой здоровенный, волосатый; мне казалось, меня вырвет…
Она изобразила, как ее рвет.
– Но зачем ему было совать член тебе в рот? – удивился Чаоян.
– Понятия не имею.
– А ты не знаешь? – спросил он Дин Хао.
– Я? Хм… – Сообразив, что друзья и правда не понимают, Дин Хао наморщил нос и покачал головой. – Но все равно это плохо, – продолжал он. – Пупу рассказала мне, что этот грязный урод с ней делает, поэтому в следующий раз, когда он за ней пришел, я ворвался в комнату до того, как он успел снять с нее одежду. Он жутко взбесился и запер меня на целый день в крошечной кладовке, без еды и воды. Когда я вырасту, я ему башку разнесу!
– И он делал так не только со мной, а со многими девочками, – сказала Пупу.
– Да, но Ли Хон это нравилось. Она говорила, он хорошо обращается с ней и угощает сладостями. Хотела выйти за него замуж… – Дин Хао фыркнул.
– Пусть выходит, если хочет. А я никогда туда не вернусь. Никогда!
– У меня тоже были проблемы. Один раз я тайком пошел в интернет-кафе, а этот жирный урод вытащил меня оттуда и стал бить. Сказал, я украл деньги из приюта.
– С чего он это взял? – спросил Чаоян в недоумении.
– Я пошел играть в компьютер, а он стал говорить, что я украл деньги из
– Тогда… откуда у тебя были деньги?
– Много людей приходили навестить нас в приюте, и они давали деньги. Жадный говнюк говорил, чтобы мы отдавали всё ему, а он купит нам угощение. Но мы никогда ничего не получали, даже если давали ему сотни юаней. Ну я и спрятал деньги, которые дали мне посетители.
– А приют вас разве не ищет? – спросил Чаоян.
Двое его гостей одновременно кивнули.
– Та хорошая женщина сказала нам, что у каждого ребенка в приюте есть личный номер, – объяснил Дин Хао. – Его надо использовать, когда покупаешь билеты на поезд, селишься где-нибудь, ну и все в этом роде. Нас могут найти, если мы используем этот номер. Сразу после побега мы прятались в одном дешевом мотеле и увидели свои фотографии в новостях. У того гада брали интервью: он умолял нас вернуться назад. Если нас поймают, мы пропали. Я… я украл у него кошелек, прежде чем сбежать. Мне пришлось – не будь у нас тех четырех тысяч юаней, мы бы так далеко не забрались. Так что, сам понимаешь, вернуться мы не можем. Директор наверняка мечтает меня убить.
– А если б вы не убежали, то всю жизнь жили бы в приюте? – спросил Чаоян.
– Нет, в восемнадцать всех оттуда выкидывают. Но нам до восемнадцати еще далеко, мы никак не могли столько оставаться там. Приют – он как тюрьма. Никуда нельзя выходить. Самый строгий приют во всем мире, – объяснил Дин Хао.
– Это потому, что наши родители – убийцы, – сказала Пупу. – С нами обращались так, будто убийство у нас в ДНК. Как будто мы – угроза для общества.
Пр-р-р-р…
Запах немедленно подтвердил, что кто-то в комнате пукнул.
– Дин Хао, уж постарайся предупреждать, что сейчас испортишь воздух! – возмутился Чаоян.
Дин Хао глянул на Пупу; та быстро отвернулась. Он скорчил гримасу и произнес:
– Ладно, в следующий раз дам троекратный предупредительный сигнал!
Все громко расхохотались.
Но когда смех затих, Дин Хао вдруг посерьезнел.
– Тебе очень повезло. Я знаю, твои родители развелись, но по крайней мере у тебя есть дом, ты можешь ходить в школу и у тебя есть одноклассники. А мы никому не нужны. Нам некуда идти.
Настроение у всех троих упало, и Чжу Чаоян попытался его поднять:
– Не завидуйте мне. В школе меня все время дразнят.
– Кто дразнит? Я с них шкуру сдеру! – пригрозил Дин Хао, снова разыгрывая героя.
– Разве ты дерешься с девчонками? – спросил Чаоян.
– С девчонками? – Дин Хао скривился. – Парням нельзя драться с девчонками, это неправильно. Но ею может заняться Пупу. Хотя Пупу всего одиннадцать, она справится.
Пупу скорчила гримасу.
– Не стоит, – вздохнул Чаоян. – Ее отец полицейский, поэтому никто не связывается с ней. И вообще, такие дела драками не решаются.