Плохие парни по ваши души

Тонян Лаура

Я посылаю ему обворожительную улыбку.

Росс спрыгивает с кухонной тумбы и показывает мне средний палец. Но все же он направляется в свою спальню.

Оттуда я слышу его голос:

— И все-таки, как прошел день?

Я нервно сглатываю. Черт. Врать — это сложно.

— Все отлично, — говорю я. — Все хорошо.

— Ты видел Анну? — спрашивает Росс. Точнее он кричит.

— Да, пару раз, — заставляю себя отвечать так же громко и прикрываю глаза ладонью.

Росс выходит из своей спальни. Он внимательно смотрит

на меня, и мысль о том, что он раскусил меня, заставляет мое сердце биться с удвоенной скоростью. Его долгий взгляд напрягает.

— Чего пялишься? — я пытаюсь казаться непринужденным.

— Бабки, — Росс поднимает глаза к потолку. — Гони бабки.

Я достаю из кармана бумажник и кидаю ему. Он ловит и тут же открывает. Свистит. Мне не нравится то, как начинают блестеть его глаза, и я предупреждающе поднимаю вверх палец.

— Потратишь больше тридцатки, и я…

— У нас закончилось веселое настроение, — Росс пожимает плечами и игнорирует мой жест. — А это святое. С такой ненормальной работой, точнее с тем, сколько мне за нее платят, я не могу обойтись без бокала Бордо перед сном.

— Обойдешься без Бордо, — я скрещиваю руки на груди. — Хороших душ становится все меньше и меньше. Надо экономить.

— Только ты все равно умудряешься их где-то откапывать.

— Не я. М не их присылают. Я любимчик, что ж поделать, — самодовольно улыбаюсь, зная, что это разозлит Росса.

— Подстилка, — говорит он.

— Шлюшка, — отвечаю я и подмигиваю ему.

Росс растягивает губы в озорной улыбке и трясет в воздухе моим бумажником.

— Но текилой я все-таки затарюсь.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он уходит.

Черт бы его побрал.

***

Пока Росс шляется по магазинам, я размеряю гостиную беспокойными шагами и думаю о Джейн. Не могу выбросить ее из мыслей. Сажусь на диван, хватаюсь руками за голову и качаюсь вперед-назад, словно какой-то псих.

Рано или поздно брат узнает о ней. И когда этот день наступит, я потеряю Джейн. Снова.

Но что мне делать сейчас? Будет ли иметь смысл, если я продолжу отталкивать от себя Джейн? Или…

Или я могу вернуть ее?

Веки тяжело обрушиваются на глаза, и я бессильно опускаю руки.

Джейн хранит нашу фотографию. После того, что я сделал ей, она продолжает помнить и ценить эти воспоминания. Мысль об этом превращает меня в самого хренового парня на Земле.

Что она сейчас делает? С кем она? О чем думает? О чем говорит?

Я тихо рычу и соскакиваю на ноги. Иду дальше по белому коридору и с ноги открываю дверь в свою комнату. Я зол на себя. Просто дьявольски.

Стягиваю футболку и бросаю ее в сторону низкой кровати. Она падает рядом на темно-коричневый ламинат. Мне нужен душ. Холодный.

Я направляюсь к ванной комнате, но замираю, когда мой взгляд случайно касается фотографии

в рамке на комоде. Мысли о Джейн мгновенно испаряются, и я перестаю ощущать давление реальности. Я абстрагируюсь и все, что могу видеть, только эту фотографию.

Я делаю осторожный шаг в сторону.

Еще один.

Я подхожу к комоду и протягиваю руку, которая внезапно начинает дрожать, к рамке. Беру ее и подношу к лицу.

Напрягаю челюсти и слышу скрежет своих зубов. Этот звук щекочет нервы, проникая в самую глубь сознания, и будоражит воспоминания о тех, к кому сейчас прикован мой стеклянный взор.

Какая-то фотография — все, что осталось у нас с Россом от родителей. Единственное напоминание о том, что когда-то и кем-то мы были любимы до незабываемости.

Глоток света в мире тьмы.

Я чувствую, как грудную клетку сдавливает спазм боли, и резко втягиваю в себя острый воздух, который, проникнув внутрь, выпускает шипы и ранит горло, теряясь где-то в легких. Но боль не уходит. С каждым вдохом она становится агрессивнее и мощнее.

Я моргаю и ставлю фотографию обратно на комод.

Они мертвы. Часть меня и Росса тоже мертва.

Если бы мне не хватило смелости порвать с Джейн, нас ждала бы такая же участь, что и моих родителей.

Наша любовь убила бы нас.

Я спас. Ее. Себя.

Если бы Джейн знала, она бы поняла и не ненавидела меня сейчас.

Но она не узнает, потому что это уничтожит ее морально.

Душ. Мне нужен душ.

***

Джейн

Я с грохотом захлопываю входную дверь. Оливия вздрагивает, проходя мимо, и останавливается.

— Джейн? — она растеряна. — Ты… ты в порядке?

Я игнорирую ее и быстрыми шагами направляюсь к лестнице. Взбегаю вверх, чтобы закрыться в своей спальне, которая вся, черт возьми, в персиковых тонах.

Ненавижу этот цвет.

Ненавижу этот дом.

Ненавижу этот город.

Ненавижу Эйдена Картера!

Я бежала из Чикаго. Бежала от свихнувшейся матери. В конце концов, я бежала от воспоминаний! Но в захудалом городишке Дайморт-Бич моя ностальгия, воплощенная в прекрасном лице Эйдена, настигла меня, и теперь никуда не спрятаться от нее.

Я попала в ловушку.

Мне не уйти от парня, которого я любила.

Я закрываю дверь комнаты и прислоняюсь к ней спиной. Скатываюсь вниз и сажусь на пол. Я не хочу плакать, но слезы мгновенно делают мои щеки влажными, и я стираю их. Снова и снова. Только они не кончаются.

Я закрываю лицо руками и утыкаюсь им в колени.

Почему именно в Дайморт-Бич?

Почему именно Эйден?

Почему я?

Это жестоко. Просто чертовски жестоко. Судьба надсмехается надо мной, а я чувствую себя беспомощной игрушкой в ее могущественных руках.