Плохое поведение
Шрифт:
— Перестаньте «здравствовать», от простого «привет» еще не один педагог не умер. Поэтому я говорил перейти на «ты» и стать проще, как мне вас представлять? Как преподавателя, которому нужно понаблюдать за мной как за мышонком? — начинает шептать Захар, когда поворачивается ко мне, — но тогда я нарушу свое слово, не так ли?
А то он никогда не нарушал. Но доля смысла есть в его словах.
— Хорошо, Исаев, — шепчу в ответ, — перейдем на «ты». Про какие листовки идет…
— А вот и я, — блондинка
— Каролина, — пожимаю ее руку.
— Хм, — хмыкает многозначительно девушка, подняв брови, бросает взгляд на Исаева, — я очень на тебя надеюсь.
— Будешь должна, — он легко щелкает ее по носу и разворачивается, — ну, пойдем, нас ждут великие дела.
Захар
Это тяжелый случай. Впервые вижу девчонку со столькими загонами. Че ж с ней в детстве делали-то? Но от нее чертовски приятно пахнет. Особенно от волос. И задница у нее ничего это заметно даже в ее классических штанах.
— Это ваша девушка? — спрашивает она, когда мы выходим из подъезда. Че? Пффф…
— «Ты», мы же договорились, — выдыхаю.
— Что?
— «Твоя девушка», — исправляю и резко оборачиваюсь. Она, не успевая затормозить, слегка налетает на меня и приходиться ее подхватить, — мы же перешли на «ты»?
Заглядываю в ее серо-голубые глаза и заставляю на мгновенье застыть. Ну, что сказать, я давно усек эти уловки с глазами. Девчонки тают. А она, хоть и странная, но тоже одна из них, девчонок, в смысле.
— Это не меняет суть вопроса, — Каролина сердито выдергивает свои руки.
— А что, похоже, что моя? — слегка улыбаюсь, наклоняю голову чуть в бок, — не волнуйся, мое сердце свободно. Виола моя соседка, я же говорил, что снимаю квартиру с тремя соседями. Она одна из них.
— Я и не волновалась, — проговаривает девушка, затем останавливает взгляд на моих листовках, — в… ты раздаешь листовки?
— Виола иногда раздает, но сейчас у нее с экзаменом, какой-то гемо… проблемы. А если друг оказался вдруг, — перекидываю ногу через мотоцикл и поворачиваю голову.
— Я думаю, достаточно, — проговаривает она. Вижу ее разочарованное лицо.
— Листовки не интересно? А ты думала, чем я занимаюсь? Отнимаю у детей шоколадки и граблю банки? Такого рода занятие интересовало твое исследование? Тогда готов расстроить.
Ее брови слегка хмурятся, а пухлые губы поджимаются, плечи расправляются. Вот, бляяя…
— Ты прав, мне все это не к чему, — неожиданно выдает.
Опа на, не понял на. Вот это поворот. Резкий выдох и она поднимает глаза на вверх, всего на мгновенье. Я знаю, для чего девушки так делают. У меня три сестры.
— Подходи завтра с зачеткой. Все равно все это
И дальше, я делаю, то, о чем обязательно пожалею. Но у меня три сестры, и я ненавижу женские слезы. Пусть даже те, которые сдерживают.
— Я так и знал! — восклицаю и встаю с машины.
— Что знал?
— Что это все чушь собачья с исследованием. Колись, для чего тебе все это было надо.
— Что вы… ты… как ты говоришь? — видать от возмущения она забыла про свои слезы. А это, что? Это хороший знак.
— Ртом, — указываю на свои губы и оглядываю девушку, — а ты как-то иначе?
— Ну, знаешь ли…
— Ладно, ладно, — приподнимаю руки в успокаивающем жесте, — я же просто спросил, с участим. Если я могу помочь — помогу, только мне нужна причина. О`кей?
Она на мгновенье задумывается. Потом выдыхает и смотрит на меня.
— С чего мне тебе доверять?
— Ты меня держишь на крючке. Зачет, забыла?
— Но зачем тебе это?
— Затем, — а причины-то и нет. Просто иногда в моей голове оживает пуля, — ну, может, я не так плох, как кажется на первый взгляд?
Она с сомнением смотрит на меня.
— Эй, это почти обидно. Ладно, дело в другом. Мне до чертиков интересно, что такая интеллигентная и цивилизованная до меня докопалась. Так пойдет?
Неожиданно на ее губах появляется мимолетная улыбка. Появляется и исчезает. И удивительно, но мне захотелось увидеть ее еще раз. Каролина садится на лавочку и выдыхает. Проводит рукой по штанине, смахивая невидимую крошку. А потом наступает молчание. Долгое. Я уже мысленно дал себе подзатыльник за свой язык. На хер мне это надо? Ну, если только поиграть…
— Мне изменил жених, — наконец признается она. Смотрю на нее. И все? Во бля, удивила. — И я хотела… не знаю, чтобы он понял какого это.
— Ты собиралась со мной переспать? — заинтересовываюсь.
— Нет! Нет… ни в коем случае, — ее щеки начинают пылать возмущенным румянцем, — я просто хотела стать немного другой… чтоб он смог поверить что я могу это сделать, даже сделала.
Да, она просто чокнутая.
— Зря я это все рассказала… что со мной такое, — последние слова едва слышным бормотанием.
— И? Как бы в этом мог помочь я? Пока кроме «перепасть», ни одной идеи.
— Просто вы… ты показался мне настолько другим от меня, мне казалось, что я могла бы научиться другому поведению. Мне трудно обманывать, я росла в другой среде и с другим воспитанием. И изменив свое поведение, сыграв, думаю, я бы его убедила.
— О, как, — проговариваю, — интересно, и в какой среде рос я, по-твоему?
— В отличной от моей, — дипломатично отвечает девушка.
— Ты же преподавашка, а не принцесса нефтяной вышки.