Плохой для хорошей
Шрифт:
– Ты никому тут не нужна, – как ни в чем не бывало продолжает Полина. – Я бы на твоём месте призадумалась.
Лекс вскакивает с места, сжимая ладони в кулаки. Я вижу, как она аутотренингом успокаивает себя.
– Не надо, Мар, – опять тормозит Теклер.
– Нафиг иди, – сбрасываю его руки.
– Но ты не на моем месте! – в сердцах выкрикивает Лекс и пулей выбегает из кабинета, а я устремляюсь за ней.
– Беги, успокаивай эту дуру! – доносится реплика Полины, слышу на фоне ее ругню с Киром, но все это уже теряет значение.
«Ты никому
Черт, Полина не имела права такое говорить! Только не Лексе, которая так переживает. Только не сейчас, когда у неё хоть немного все наладилось. Черт, да почему!
Я пробегаю ближнее крыло, но не нахожу Лекс. Сворачиваю за угол, к дальним кабинетам, и вижу девушку у крайнего окна.
Она стоит, упираясь руками в подоконник, и безучастно смотрит сквозь стекло на школьный двор. Не плачет, но слёзы явно стоят в глазах. Ее плечи дрожат, и в какой-то момент она убирает руки с подоконника, обнимая ими себя.
– Лекс, – едва успеваю позвать.
– Не надо ничего говорить.
– Но…
– За что, Марат? За что она так со мной?
Лекс разворачивается, впиваясь в меня глазами, где уже блестят первые капли. Не знаю, чего ей стоит держать в себе эту боль.
– Полина – не самое милое существо на планете. Многие дружат с ней, чтобы только не попасть в немилость и не получить ее хейт.
– Я ее не трогаю!
– Она переживает из-за меня. Я же до сих пор ей нравлюсь.
– Я знаю, – сдавленным голосом почти шепчет. – Но я при чем?
А ты нра… Так, стоп.
– Я не знаю, Лексус. Не думай об этом.
Она всеми силами напрягается, чтобы удержать слёзы, но тонкая дорожка выкатывается вниз по щеке, и Лекс тут же прячет лицо в ладонях.
Это прорывает мою оборону от себя самого. Знаете, как будто тот спальный мешок, где мозг отсыпался до этого момента, вместо молнии вскрывают скальпелем.
– Чизкейка, ну не надо, – произношу тихо. – Не плачь, топпинг потечет.
Такое же чувство, как тогда, в раздевалке. Только раз в десять сильнее. Хочется закрыть ее щитом ото всех, успокоить и убедить, что все будет хорошо. Что никто не посмеет обидеть ее. Никто.
Я не сильно задумываюсь, как поступить, я действую на инстинктах. Просто подхожу и обнимаю так, что ее лицо оказывается спрятанным у меня на груди. И она сжимает в кулаке ткань моего джемпера в ответ.
Офигеть. Ведь она же не разрешает никому. Даже мне не разрешает. Но сейчас я обнимаю, а она не прогоняет, не уворачивается, не просит уйти. Я чувствую сбившееся из-за слез дыхание, слышу тихие всхлипывания, но творится что-то уникальное.
Она позволяет быть с ней в момент ее слабости, и, мне кажется, именно это делает ее сильнее. То, что она не прячется и не пытается зажевать в себе обиду, то, что дает просто побыть рядом.
Она не представляет, что это значит для неё и для меня, но я и сам не представляю.
– Пысы, – шёпотом обращаюсь к ней. – Ты пряников привезла?
Кто здесь главный пряник, умолчим.
– Да, – прикладывая ладони к покрасневшим щекам, говорит Лекс.
– Когда я их попробую?
– Я передам.
– Лекс, эти глупости не стоят твоих слез. Даже не вздумай больше.
Она отстраняется, а я одной рукой упираюсь в подоконник, так что она все равно остаётся близко.
– Люди могут говорить что угодно, а ты слушай только себя. И меня иногда.
– И тебя? – выдавливает из себя улыбку.
– Другого такого не найдёшь.
А вот теперь уже ее смех. Значит, не зря старался.
– Марат, – она мнётся с продолжением фразы, и я делаю это за неё.
– Я Марат, и я тебе очень рад.
– Правда?
– Чистая.
– Мне нужно умыться, – приходит в себя Лекс.
– Хорошо, я пойду в класс обратно.
Думал, что так сделаю лучше. Но зайди мы вдвоём, вопросов было бы меньше, чем когда я возвращаюсь один.
Полина за несколько минут организовала холодную войну.
Глава 33
Кай
После того, что рассказала Лекс, многое стало понятно. Теперь не удивляет ее панический страх даже перед простыми, безобидными прикосновениями. Конечно, доверишься тут кому-то, когда однажды с тобой хотели сделать такое.
К счастью, отец Лекс тогда успел вернуться вовремя и не позволил случиться самому страшному, иначе это совсем сломало бы ее. Честно, я ей не папа и не брат, но блэт, меня просто выворачивает от мыслей, что какой-то козел пытался с ней так. Нет, я могу понять, парням нравится быть первыми у своих девушек. Бутон срывать, короче. Но не варварским же методом?
После ее откровений все изменилось. Страхи Лекс по-прежнему стоят между нами, но теперь они обрисовались и обрели яркие черты. С этим зверем я готов побороться. Доказать ей, что нормальный парень прислушивается к чувствам девушки и не перегибает палку, если слышит «стоп». Нормальный парень готов делать ради нее. Для нее. Так, как хочет она.
Я уже знаю, что придумать, чтобы сделать еще один шажок в сторону нашего сближения. Потому что сейчас она все еще далеко, хоть и призналась в таких вещах. Я реалист, понимаю, что это лишь аванс для меня, а на самом деле мой путь к ней только начался по-настоящему в тот вечер в Туле, когда она решилась назвать свой триггер по имени. Любимая папина дочка, маленькая принцесса, и тут такое ужасное. Но она переживет, справится, я уверен. Только если будет не одна с этим страхом.
Все свои каникулы она пробыла с отцом в Туле, поэтому мы не виделись уже несколько дней, и я изрядно успел задолбать самого себя размышлениями. Как сказал, придумал уже, что делать, и планирую осуществить это в первый же день выхода на учебу Лекс, то есть сегодня, в понедельник. Но недаром говорят, что понедельник – день тяжелый, мне он тоже принес сюрприз в лице Виктора Неделина.
Черный танк с блатными номерами я замечаю на служебной стоянке стадиона сразу. У нас таких тачек нет, машины всех клубных шишек мы давно знаем. А тут кто-то новый. Когда из водительской двери выходит отец Саши, я чувствую, что день перестает быть обыкновенным.