Плохой для хорошей
Шрифт:
– Прости за утро в школе, – вдруг начинает Саша. – Наверное, тебе обидно.
– Ещё как.
– Но мне и так хреново, а тут ещё такое предложение, я была бы не готова прямо в первый день признаться всем про нас.
– Почему? Разве тебе стыдно?
– Да ну, глупости. Просто я знаю, каково это, когда все вокруг мечтают кости перемыть.
Я немного поудобнее устраиваюсь и обнимаю двумя руками. Да, Лекс, понимаешь, я хотел бы делать так при всех, чтобы все знали: ты – моя. Это не выпендрёж и не наигранные чувства. Наоборот, самые настоящие.
– Мне обидно, Лекс, что ты теперь сторонишься меня в школе, потому что я этого не заслужил. Конечно, я прощаю, чтобы мы не ссорились больше, но ты давай настраивайся, что скоро все равно придётся признаться всем.
– Может, пока не надо? – жалобным голосом спрашивает.
– Да щас вот. Надо, Лексус, ой как надо. Ты ведь знаешь, что мы лучшие, да? Разве есть причина бояться чьего-то мнения?
– Ты прав, но не так быстро…
– А не надо долго, Лекс. Чем больше боишься, тем хуже. Давай, приходи в себя, возвращайся в мир добра и котиков, а потом поговорим об этом, ладно?
Нехотя она соглашается. Ну ничего, Лекс, я обещал, что давить и настаивать не буду, поэтому честно даю ей несколько дней самой подумать о том, что скрывать наши отношения в классе не получится. Пусть поразмыслит, подожду. Надо будет, ещё разочек простимулирую, но я уверен, что рано или поздно шифроваться мы перестанем. Ну не переживать же за мнение моей бывшей, в конце-то концов?
По-моему, тут кто-то готов прямо так уснуть. Эээ нет, не пойдёт.
– Лексус, бабушка жалуется на тебя, что ты ничего не ешь.
– Не хочу.
– Это детский сад, чизкейк.
– Тебе исполнилось восемнадцать и все, можно меня троллить? – возмущается Саша и пытается вырваться из моих рук. Позволяю ей чуть отодвинуться, но не более.
– Конечно. У тебя скоро день рождения?
– В марте.
– Тогда ближайшие пару месяцев я буду каждый день шутить про ясельную группу, оки?
– У меня в марте будет своя машина, ясельная ты группа. Хрен прокачу!
О, своя машина? Папочка подарит? Ладно-ладно, придержу шутки ради шанса покататься с ней. Уверен, Сашка за рулем – это огонь, как красиво.
– Ну ладно, уговорила. Но поесть все равно заставлю. Могу с ложечки, как в ясельной…
– Марат! – она отвешивает мне подзатыльник. Едва удерживаюсь от шутейки про домашнее насилие. Перехватываю ее руку, тяну на себя, и вот уже она сама оказывается в миллиметрах от меня. Рассматриваю детали, залипаю и облизываюсь, как кот, которому вкусняшку показали. Она – моя вкусняшка.
– Ты неисправим, – вздыхает чизкейка.
– И не планирую.
– Впрочем, так тоже неплохо.
– Неплохо? – переспрашиваю недовольно. Неплохо и все? Наклоняюсь и кусаю ее нижнюю губу. Вот так, Лексус, не расслабляйся. Ожидаю вздохи и возмущения, но она кусает в ответ.
Стерва.
Обожаю.
Глава 48
Март. Лекс
– Птичка, с твоим днем! Давай быстренько на улицу, – папа успевает заинтриговать и кладет трубку. Неужели?.. Да, само собой, он говорил, что на восемнадцать лет подарок должен быть взрослым, но я не думала, что он правда подарит машину. Пап! Я уже бегу!
Лифт тормозит, все же утро, жильцы уже куда-то спешат. Я спускаюсь по лестнице. Папа ждет с распростертыми объятиями, и я сначала влетаю в них, а уже потом замечаю за спиной отца припаркованный «финик» («инфинити» - прим. автора). О боже. О! Боже!
Моя? Она моя?
– Паааап…
– Да, Лекс?
– Это моя?
– Твоя, дочь, твоя. Я же обещал. Только первое время ездить будешь вместе со мной. Можешь ещё Дэвида поднапрячь, в вопросе вождения я ему доверяю. И права сначала забрать надо, само собой.
– Пап, это восторг!
Нет, ну вы видели? Она такая красивая! Просто волшебная! Папа отдаёт мне ключи, и я, сама не веря своему счастью, несусь к водительской двери. Усаживаюсь в кресло, осматриваюсь, трогаю все.
Пищать от радости! Да, знаете, я понимаю, что многим родители на совершеннолетие дарят несколько тысяч в конверте и торт со свечами. Но тут такое дело: мой папа может себе позволить этот подарок, он годами строил свой бизнес и теперь спокойно может совершать большие покупки. Человек сам всего добился, так почему нет?
Ну и я тоже всю жизнь не собираюсь сидеть на готовеньком. Да, пока у меня нет своих даже маленьких доходов, но как поступлю в университет, собираюсь заняться поиском подработки. Марат уже этим озаботился – отчим пытается воспитывать его так, чтобы он сам умел деньги добывать. В итоге Марат, прикинув, какие у него есть сильные стороны (разряд по плаванию), нашёл подработку смотрящим инструктором в аквапарке. Там было два главных условия – подтверждение плавательных навыков и совершеннолетие. Янин, как вы понимаете, в программу вписался.
Да, теперь он часто бывает занят вечерами на работе, но я знаю, что это важно и нужно. Как минимум потому, что на заработанные деньги он часто придумывает, как нам провести свободные вечера. Стараюсь не оставаться в долгу, приглашаю его на ужины домой (не зря же регулярно хожу на мастер-классы шеф-повара папиного ресторана). Марат уже пробовал мою пасту, мои блюда из мяса и десерты. Все это как-то органично вписалось в мою жизнь в тот момент, когда я призналась себе, что влюбилась в Янина.
И все-таки я была права: я его ещё покатаю по ночному городу на своей машине. А он меня – на своём байке. Отчим обещал Марату заняться покупкой буквально через пару недель.
– Пап, ну можно хотя бы кружок проехать по проспекту? – отец сидит рядом на пассажирском. Крайне непривычно, ведь в последний раз такое было, когда он учил меня азам вождения.
– Ты, может быть, сразу в ГАИ за правами? Не терпится уже, да?
Активно киваю, вцепившись руками в руль. Можно же утром немного? Семь часов, конечно, кто-то уже выехал на работу, но пробок нет, движение свободное. А «финик» простаивает.