Плохой Круз

Шен Л. Дж.

Теперь, однако, я не могла найти в себе заботу.

Если и было что-то, что я недавно узнала, так это то, что богатство человека не измеряется в деньгах или имуществе. Скорее, это было укрыто на дне их души. Это были их желания, их надежды, их характер и их способность возвышать других, а не тянуть их вниз.

— Я чувствую себя намного лучше. Я предполагаю, что количество арахиса, которое я съела, было очень небольшим, что помогло. И Эппи-Пен определенно изменил ситуацию. К тому времени, как я добралась до больницы, все, что им нужно было сделать, это сделать мне укол кортизона прямо в мою ягодицу и посадить меня на кислород на несколько

часов, пока они следили за моим состоянием. Это было довольно просто.

— Я рада.

— Несси, я хочу тебе кое-что сказать. Честно говоря, я даже не знаю, зачем я тебе это рассказываю. Я просто думаю, что ты должна знать.

— Хорошо.

Я прислонилась к стойке. В том самом месте, где Круз не так давно загнал меня в угол и страстно поцеловал за секунды до того, как вошел Бир.

Господи, я была клоуном мирового класса, потому что умудрилась потерять этого человека.

— Я вчера ходила к Крузу…

Вот как, подумала я.

Они собирались пожениться. Вероятно, она уже была беременна. Она выиграла сражение, сражение, войну, и теперь тыкала этим мне в лицо.

— Молодец, — сказала я слишком весело.

— Я еще не закончила. Я пошла к нему, чтобы узнать, хочет ли он снова быть вместе. — Она сделала паузу. — Он этого не сделал.

— О.

Это было безумие, то, что мое сердце делало в моей груди в тот момент. Это был материал следующего уровня, «Cirque du Soleil». Судя по всему, «Элатон» был больше, чем просто круизным лайнером.

— Он кое-что заметил, прежде чем я пошла домой. Тот факт, что я никогда не беру с собой свой Эппи-Пен, даже когда иду в рестораны.

Я внимательно наблюдала за ней, не понимая, куда она клонит.

— Хорошо…

Габриэлла вздохнула, поднося бутылку с прохладной водой ко лбу, явно не в духе.

— Я пытаюсь сказать, что кто-то должен был знать, что мне понадобится мой Эппи-Пен,и позаботился о том, чтобы он был у меня в сумочке.

Я продолжала наблюдать за ней, ожидая большего. Ее взгляд поднялся и встретился с моим.

—Моя мать, Несси. Мама положила его туда. Я использовала силу дедукции. Это не мог быть Коултер, потому что Коултер знает о моей аллергии, и потому что он настоящий милашка, который никогда не обидит душу, независимо от того, насколько неприлично бездарным он будет на кухне, что само по себе является кулинарным нападением.

Это был первый раз, когда я услышала, как Габриэлла пошутила, и я должна была признать, что если говорить о остротах, то это была не такая уж ужасная шутка.

— И ты бы тоже этого не сделала. Почему бы ты не сделала? Ты выиграла Круза. Он был твоим. И ты так много терпела из нашего… нашего… поведения , – она, казалось, остановилась на слове, – за эти годы казалось нехарактерным и неуместным, чтобы ты вдруг выкинула что-то подобное. Не говоря уже о том, что я как минимум трижды говорила тебе, что не хочу арахис в своем мороженом, и ты знала, что все может пойти наперекосяк. Ты бы никогда не поступила так со своим сыном.

Что-то надломилось во мне, когда она это сказала. Ее признание того, что я порядочная мать, заставило мое сердце обратиться к ней. Я тяжело сглотнула. Она продолжила.

— Это оставило меня только с одним подозреваемым. Моя мать. Я знала, что она была расстроена из-за того, что я потеряла Круза. Она была в ярости и вне себя, когда я сказала ей, что мы расстались. А

потом, когда слух о том, что вы с ним были вместе, достиг ее ушей, она полностью потеряла голову. У нее был мотив, страсть и близость ко мне, чтобы осуществить это. Так что я пошла, чтобы противостоять ей вчера.

Мой желудок вдруг перевернулся. Миссис Холланд сошла с ума. Она фактически отравила свою дочь. Поставила ее жизнь под угрозу.

И для чего?

Самый горячий холостяк города?

Как бы я ни оплакивала проблемные отношения с собственной матерью, я была почти уверена, что она выше попытки убить меня, чтобы доказать свою правоту.

Во всяком случае, на девяносто шесть процентов.

— Что она сказала? — Мне удалось.

— Она сказала, и это цитата: «Но ведь с тобой ничего не случилось, не так ли? А теперь почему бы тебе не вернуться к доктору Костелло и не попытаться соблазнить его старомодным способом?»

— Ух ты. — А я-то думал, что Тринити плохо себя вела, раз ударила меня головой о… ну, нет, это тоже было ужасно. Только не… это.

— Ага. — Габриэлла плюхнулась на сиденье у обеденного стола, сдирая этикетку с воды.

— Мне жаль. Я понятия не имела, что твоя мать такая…— Сумасшедшая. Больная. Социопатическая. Марвел-злодей. — Амбициозная.

Она фыркнула от смеха. 

— Она не амбициозна, она стерва.

Я сделала лицо.

— Мы не ругаемся под этой крышей. Это вызывает у меня крапивницу. Можем ли мы назвать ее просто неразумной или что-то в этом роде?

— О, Несси, ты такая странная. Тебя действительно трудно ненавидеть, ты знаешь это?

Ее глаза были стеклянными от слез. Я не могла пошевелиться. Я даже не могла дышать. Для меня это было слишком сюрреалистично.

Габриэлла Холланд.

В моем доме.

Рассказывает мне о своей сумасшедшей матери и неконтролируемых планах украсть Круза.

— Хуже всего то, что я даже не была влюблена в Круза. — Она фыркнула.

— Теперь я не знаю, верю ли я…

— Это так. Я увидела его на званом обеде несколько месяцев назад и поняла, кто он такой. Я знала, что моя мать будет в восторге, если мы начнем встречаться, поэтому я переспала с ним и как бы склонила его руку, чтобы пойти со мной на свидание. Я думаю, мы оба сделали это, потому что должны были иметь смысл. Я была городской айтишницей , а он был лучшим в Фэрхоупе. Но этот роман так и не взлетел. А когда он расстался со мной, я больше всего хотела сохранить статус. Потом, когда вы все вернулись и стало ясно, что он бегает по всему городу, пытаясь сделать тебя своей, тогда я действительно потеряла разум. Думаю, моя мать не единственная неразумная в нашей семье.

— Это не новость, Габриэлла. Ты была ужасна для меня в течение многих лет. — Я оттолкнулась от стойки, села рядом с ней. — Почему?

Габриэлла потерла переносицу, свежие слезы снова наполнили ее глаза. Она прикончила свою бутылку с водой и поморщилась.

— Ты действительно спрашиваешь меня об этом?

— Да. — Я толкнула свою закрытую бутылку с водой через стол, чтобы она и ее выпила. — Я никогда ничего тебе не делала. На самом деле, когда ты росла, ты все время приходила к нам домой, чтобы потусоваться с Тринити, так что ты не понаслышке знала , что я не такой ужасный человек, каким все меня изображают.