Плохой парень

Грей Р. С.

– Регрессия, помнишь?

– Ты сильнее этого, Сэм. Электронное письмо не так уж ужасно.

Она стонет.

– На самом деле, когда у тебя будет такая возможность, ты должен проверить цепочку. Ты можешь быть приятно удивлен тем, что там найдешь.

Я чувствую, как стул слегка проваливается. Дерево скрипит и дрожит. В одну секунду Сэм прижимается ко мне на коленях, а в следующую мы растягиваемся на полу. Одна из ножек стула врезается мне в поясницу, и я морщусь от боли. Если бы я был английским ботаником, а не научным ботаником, то понял бы, что эта картина - подходящая метафора для нашей нынешней ситуации. Сэм приходится объяснять мне: «Добро пожаловать

на самое дно».

Глава 16

Сэм

Йен отвозит меня домой из родительского дома, провожает в квартиру, ждет, пока я приму душ, а потом укладывает в постель.

– Ты хочешь, чтобы я остался?
– спрашивает он, убирая мои волосы со лба, как будто мне четыре года и я больна, и это восхитительно. У меня будут чаще случаться события, меняющие мою жизнь, если это будет означать, что он будет заботиться обо мне вот так.

Конечно, я хочу, чтобы он остался, но если он останется, я собираюсь заняться с ним сексом, и не думаю, что мы должны заниматься сексом в первый раз в тот, же день, когда ПРОИЗОШЕЛ ИНЦИДЕНТ. Зная меня, я бы, наверное, начала набирать местные новости в разгар кульминации.

– Лучше не надо, - говорю я, наклоняя голову и предлагая ему свой рот, чтобы он мог наклониться и поцеловать меня на ночь. Йен ведет себя кратко и целомудренно, и я скучаю по нему в ту же секунду, как он покидает мою квартиру.

Я думаю, что сейчас сдамся и позвоню ему, потребую, чтобы он немедленно вернулся сюда, но тут я вспоминаю о письме. Йен снова заговорил об этом по дороге домой. Я морщу нос, просто думая об этом, но знаю, что он принимает мои интересы близко к сердцу. Если бы люди смеялись надо мной, он бы украл мой телефон и выбросил его в мусорный контейнер. Если он хочет, чтобы я их прочитала, я, наверное, должна. Итак, устраиваюсь под одеялом и нажимаю приложение электронной почты на своем телефоне, собираясь с духом.

Святая корова.

С тех пор, как я читала в последний раз, появилось шестьдесят восемь новых писем. С тех пор, как миссис Хилл предложила два бесплатных билета в Гамильтон, не было ни одной такой популярной электронной переписки. Первые двадцать пять писем были отчаянными и умоляющими, затем следующие двадцать пять были освистывающими и шипящими, когда она уточнила (глупая автозамена), что билеты на самом деле были на постановку «Гамлета» в Оук-Хилл-Хай.

Я начинаю с самого начала и пробегаю мимо писем, которые уже прочитала - те, от которых мой желудок сжимается от беспокойства, - и останавливаюсь, когда натыкаюсь на адрес электронной почты Йена.

ФлетчерЙен@Оук-Хилл-Хай: Это моя фотография из средней школы, одетый как Йода с полным ортодонтическим головным убором. Мама говорила, что через пятнадцать лет я смогу смеяться над этой фотографией, но, честно говоря, мне до сих пор больно.

ФлетчерЙен@Оук-Хилл-Хай: О, упс, извините все. Я хотел послать эту фотографию Сэм…

Крошечная, микроскопическая улыбка растягивает мои губы. Он пытался отвлечь от меня внимание своей нелепой фотографией. Я сразу же сохраняю ее на свой телефон, а затем продолжаю прокручивать. Миссис Орин отправляет следующее письмо с фотографией себя после того, как она позволила своей внучке сделать макияж. На ее щеках нарисована подводка, а на подбородке размазана красная помада. Ее подпись такая же, как у Йена: «О, извините. Хотела просто послать это Сэм».

Затем

учитель рисования делится своей фотографией после того, как ей вырвали зубы мудрости. Она - пухлый бурундук. «Ой! Это должно было быть для Сэм».

После этого идея Йена вспыхивает, как лесной пожар. Учитель за учителем представляют свои самые ужасные фотографии, и к концу я искренне тронута добротой каждого. На самом деле я смеюсь, когда самый старый учитель в школе, мистер Келсо, присылает свою фотографию цвета сепии в шортах. Его подпись гласит: «Кого я обманываю? Я совершенно точно собирался послать это всем. Посмотрите на эти ноги! Это было еще во времена свободной любви 60-х!»

Все это очень весело, пока один из администраторов, занятый неполный рабочий день, не заходит слишком далеко в жесте солидарности, посылая фотографию, на которой она делает снимки с живота танцовщицы в Кабо. Есть бросающиеся в глаза соски, и отметка времени на фотографии сделана всего две недели назад. Ее подпись: «ОМГ! Так неловко, хотела отправить это моему спонсору АА!!»

Внезапно всем становится грустно.

Но я, вообще-то, благодарна. Все остальные фотографии были хороши и заставляли меня чувствовать, что я не совсем одинока. Я не смогла бы организовать лучшего отвлекающего маневра, даже если бы наняла модную пиар-команду, чтобы она пришла и справилась с этим за меня.

Когда я иду в школу на следующее утро, то ожидаю каких-то фанфар. Несколько ехидных комментариев, грубые шутки, что-то еще. К счастью, сплетни о Паулине привлекли всеобщее внимание. Никто не говорит о моей фотографии, потому что всех волнует только то, что ПАУЛИНА РАЗОСЛАЛА ФОТОГРАФИЮ СВОЕЙ ГРУДИ ПО ВСЕЙ ШКОЛЕ, И ЕЙ НУЖНА НАША ПОДДЕРЖКА В БОРЬБЕ С АЛКОГОЛИЗМОМ. Это большое дело. IT-отдел должен заблокировать наш почтовый сервер и войти, чтобы стереть все из потока, включая мою оригинальную фотографию с взбитыми сливками. Я уверена, что она все еще где-то циркулирует. Точно так же, как и с изображением Йена, кто-то, конечно, сделал скриншот, пока не стало слишком поздно, но какое мне дело? У меня есть фотография Йена в головном уборе! Я сделаю из нее одеяло и положу на кровать.

Несмотря на то, что Паулина сделала большую работу, отвлекая внимание от меня, мы с Йеном все еще должны встретиться с директором Пруиттом после школы. Ровно в 15:05 раздается звонок, мои ученики выходят из класса, едва сдерживаясь, чтобы не устроить спринт, а затем я поднимаю глаза и вижу, что Йен ждет меня у двери. Он выглядит съедобно в белой рубашке на пуговицах и темно-синих брюках. На мгновение мне захотелось, чтобы директор Пруитт был геем или чтобы я не была так против использования своих женских хитростей на женатом мужчине. Мы могли бы выпутаться из этой ситуации хитроумно.

– Готова?
– спрашивает он с маленькой ямочкообразной улыбкой.

– Нет. Я думаю, ты должен идти туда, сражаться за нас обоих. Я возьму твою машину и подожду тебя на стоянке на случай, если нам понадобится быстро уехать.

– Очаровательно. Пойдем.

Я чувствую себя мертвецом, когда мы идем в главный офис.

– Хотя мне и жаль ее, - говорит Йен, - я рад, что Паулина прислала эту фотографию. Никто больше не заботится о нас.

Я киваю в знак согласия.

– Жаль, что IT не смогли стереть весь инцидент из памяти директора Пруитта.
– Я протягиваю руку, чтобы схватить Йена.
– Подожди, может, спросим, могут ли они это сделать?