Плохой восход луны

Кеньон Шеррилин

Зак не слушал ее. Он открыл следующий ящик.

Ло использовала свои силы, чтобы захлопнуть дверцы шкафчика.

– Я сказала тебе убираться отсюда!

Тигр повернулся, чтобы ответить.

– Не доставай меня, медведь! Ты можешь потерять столько же, сколько и я.

– Что ты имеешь в виду?

Но Эйми уже знала. Ее способности нарисовали четкую картину того, что здесь происходило.

–

Ты выдвинул обвинение против Рена на Омегрионе и ты солгал.

– Не будь глупенькой, детка, - резко повернулась к ней Maman.
– Я бы почувствовала ложь.

– Нет, если ложь становиться образом жизни животного.
– Эйми покачала головой.
– Тогда можно с легкостью замаскировать запах.

Зак шагнул к ней, но был вынужден остановиться, наткнувшись на ее мать.

– Эйми говорит правду?

– А ты как думаешь?
– Зак вопросительно посмотрел на Николлет.
– Ты правда думаешь, что Рен сошел с ума? Ну, честно? Ты просто хотела убрать его отсюда, и ухватилась за причину, чтобы выкинуть его. Признай это, Ло. Ты не хочешь, чтобы здесь был кто-то кроме твоей семьи, и тебя бесит, что надо строить добренькую Ло со всеми остальными.

Ло низко зарычала.

Это не было правдой. Ее мать готова была защищать большинство из них ценой своей жизни, но были и такие, кому она не доверяла. Рену, например. Что касается таких, Зак оказался прав, Николетт ненавидела, что они находились под ее крышей. Спасибо Джозефу.

Ее семья была слишком травмирована прошлым. Братьев Эйми убил тот, кому они доверяли. И поэтому она не могла винить свою мать за проявление агрессии.

Глаза Зака сузились.

– Если Савитар узнает правду, он придет за тобой и твоими детками. Он даже кирпичика не оставит от твоего драгоценного Санктуария.

Ло разъяренно схватила его и швырнула об стену. Он упал на спину, но казалось, что это его не расстроило. Зак просто смеялся над ней.

– Что случилось с правилами Санктуария, Николетт?

Эйми с трудом удержала мать от очередного нападения на тигра.

– Убирайся, тигр. Если я отпущу ее, тебе не придется больше беспокоиться ни о Савитаре, ни о чем другом.

Зак оттолкнулся от стены, и прищурился на женщин.

– Ты можешь потерять больше, чем я. Дай то, что мне нужно, чтобы прикрыть наши задницы.

Николетт расхохоталась.

– Ты совсем тупой? Рен никогда не оставлял запах. Посмотри вокруг, идиот! Здесь нет ничего личного. Как только его белье становится грязным, он его либо стирает, либо выбрасывает. Он даже держит здесь обезьяну, чтобы ее запах перебивал его собственный. Ты никогда не сможешь выследить его! Прими это, Зак, у парня больше мозгов, чем у тебя и твоего отца вместе взятых!

Слова Maman, впечатлили Эйми. Ее мать знала об этом и все же разрешила Рену держать Марвина. Как не похоже на нее. Сердце дочери наполнилось уважением.

Ноздри Зака гневно задрожали.

–

Это еще не конец!

– Oui, это конец. Еще раз придешь сюда, и по закону или не по закону, я увижу тебя мертвым.

Зарычав, Зак исчез.

Напряженность в комнате исчезла.

Maman медленно выдохнула и повернулась к ней.

– Эйми, свяжись со своим волком и предупреди его о том, что произошло. Уверена, он знает, где Рен, и предупредит их, что тигр загнан в угол и в отчаянии. В таком состоянии, Зак способен на все.

Эйми нахмурилась от такой неожиданной перемены.

– Я не понимаю. Ты поменяла приоритеты? Без обид, Maman, меня это пугает.

Мать смерила ее суровым взглядом.

– Я не люблю Рена, и ты это знаешь. Но я уважаю хищника, который живет внутри него, и я ненавижу, когда мной манипулируют. Мне так же не по вкусу, когда меня дурачат, - она покачала головой, - Я должна была задуматься, почему Зак и его отец постоянно звонили сюда, чтобы узнать про Рена после того, как его прислали сюда. Я позволила им заронить зерно сомнения, и я видела Рена таким, каким представили его они.

Взгляд Maman смягчился, когда она дотронулась до щеки Эйми.

– Надо отдать тебе должное, детка. Ты не была такой слепой. А сейчас мы должны все исправить, пока вся тяжесть гнева Савитара не обрушилась на нас. Иди и предупреди их. Тебя они услышат.
– Она подтолкнула Эйми к двери.

– А что собираешься делать ты?

– Я собираюсь поговорить с твоим отцом и братьями. Боюсь, что мы все в опасности, и я хочу, чтобы они были готовы.

Эйми сделала шаг к двери, но остановилась оборачиваясь.

– Maman, я люблю тебя.

– Je t’aime aussi, ma petite. А сейчас иди, и давай постараемся все уладить.

Фанг сжимал в руке медальон, который дала ему Эйми перед тем как уйти, и наблюдал за дождем шедшем снаружи. Он сидел один в своей комнате в доме Вэйна, прислонившись спиной к стене, свесив ногу с кровати, и слышал, как внизу смеялась пара Вейна и он сам.

От этого звука ему хотелось всадить кулак в стену. Тело требовало принять форму волка из-за ран, нанесенных старшим Пельтье, но Фанг не перекидывался. Волком он не мог бы держать единственную оставшуюся от Эйми вещь. А сейчас ему необходимо было прикасаться к ней.

Он прижал медальон к губам, чтобы вдохнуть неповторимый запах и вспомнить ее образ. Они были на корабле Жан-Люка. По ее милому лицу струились слезы, она поцеловала его в губы, а затем оставила одного. Ее руки задержались на нем, прежде чем девушка исчезла.

Боль была сильной. Неудивительно, что он не мог покинуть Санктуарий.

Зазвонил телефон. Фанг уже хотел сбросить звонок, когда понял, что это была Эйми. Потянувшись за трубкой, он потерял равновесие и с грохотом свалился с кровати на пол. Боясь, что звонок сорвется, он схватился за телефон, игнорируя боль в поврежденном плече.