Плоть и кости
Шрифт:
— Вы дружили с Томом?
Джо прищурился:
— Ты все время говоришь о Томе в прошедшем времени. Почему? С ним что-то случилось?
Лайла не ответила, но почувствовала, что на глаза навернулись слезы.
— Что случилось с Томом? — спросил Джо. А затем в его глазах промелькнули понимание и боль. — Ах ты боже… Как это произошло? Мертвецы все-таки достали его?
— Нет, — ответила она. — Его убили.
Лайла рассказала о сражении Тома с кланом Маттиаса. О разрушении Геймленда и об убийстве Тома безумным проповедником Джеком. Когда она закончила
— Знаешь, — хрипло сказал Джо, — после всех смертей, которые мне довелось видеть до и после Первой ночи, после бесчисленных выстрелов, которые я сделал, после того, как похоронил стольких товарищей и много раз видел, как люди корчатся от боли, истекая кровью, после всего этого можно было бы подумать, что чужая смерть уже не может тронуть меня. Что моя душа очерствела. — Он покачал головой. — Но… Том Имура. Черт.
Когда Джо снова обернулся к ней, казалось, что он постарел лет на десять. Его лицо вытянулось, глаза потемнели от горя.
— Когда-то, — сказал он, — Том рассуждал об объединении девяти городов. Он хотел создать отряд вроде моих рейнджеров. Собрать проверенных людей, тех, кто не сбежал с шайкой Чарли. Ребят вроде Соломона Джонса, Гектора Мехико и Салли Два Ножа. Он успел это сделать?
— Нет, — ответила Лайла. — Эти люди помогали Тому в Геймленде, но жители городов были против создания армии. И это ужасно злило Тома, потому что он считал, что девять городов очень уязвимы.
— И Том был прав. Он часто оказывался прав. Людям стоило прислушаться к нему.
— На свете много глупых людей, — резко ответила Лайла.
Джо щелкнул пальцами:
— У Тома был младший брат. Бенни. Что случилось с ним?
Лайла принялась рассказывать дальше. Когда она рассказала о расщелине с зомби и о спасении девочки, Джо замер.
— Постой! Ты хочешь сказать, что младший брат Тома сейчас тоже где-то неподалеку? В этом лесу?
— Да, — ответила она. — Бенни, Никс, Чонг… но они в безопасности. Мы разбили лагерь около…
— Разве это не замечательно? — проворчал Джо. — Так почему ты мне раньше не рассказала?
Лайла уставилась на него:
— А с чего ты решил, что я так быстро тебе доверюсь?
— Потому что я спас тебе жизнь и зашил твои раны.
Лайла смерила его ледяным взглядом.
— Ты мог притвориться, что помогаешь мне, чтобы усыпить мою бдительность. Если ты знаешь, кто я, и если знал Тома, то наверняка наслышан, что люди пытались использовать меня в своих целях. Так почему я должна доверять тебе или кому-то еще?
Джо кивнул:
— Верно.
Он бросил пристальный взгляд через плечо, словно насквозь видел этот лес. А затем залил костер остатками своего бульона и встал. Гримм тоже вскочил.
— Послушай, — сказал он. — У тебя есть выбор — можешь остаться здесь или пойти со мной, но я должен найти брата Тома и других твоих друзей. И я собираюсь сделать это прямо сейчас.
— Зачем?
Джо обвел
— Тебе разве еще не попадалась шайка психопатов, разгуливающая по этому лесу? Лысые с татуировками и крыльями ангелов на груди?
— Жнецы. Но кто?..
— Это очень плохие парни, милая. Они причисляют себя к религиозному движению, но это все полная чушь. Они никого не хотят спасать. Они жаждут убивать. Это секта под названием Церковь Тьмы, Церковь Танатоса под управлением свихнувшегося типа по имени святой Джон и коварной и злобной ведьмы матушки Розы. Около десяти лет назад они появились из ниоткуда и с тех пор обратили тысячи людей в свою веру.
— Какую веру?
Джо протянул Лайле магазин пистолета, а затем опустился на корточки, чтобы водрузить рогатый шлем на массивную голову Гримма.
— Их задача предельно проста, — сказал он. — Полное истребление человеческой расы.
55
Ее звали сестра Эми. Пятнадцать лет назад, до нашествия серой чумы, она работала в охране в сфере развлекательной индустрии. А до этого служила в армии. Во время эпидемии Эми потеряла всех, кого любила. Двух сестер, брата, родителей и дедушку с бабушкой. Всех, ради кого жила. Серая чума отняла у нее все, оставив лишь тоску и боль.
Несколько лет она жила словно призрак. Скиталась из города в город, пытаясь обрести веру во что-нибудь стоящее, ища доказательства того, что мир не погибнет. Но видела лишь голод и болезни. Видела целые поселения, умиравшие от голода, и поселения, державшиеся несколько лет, но в конце концов сдававшиеся под натиском серых бродяг.
Она больше уже ни во что не верила. Ей нечего было спасать, а для людей, подобных ей, главным делом жизни была защита и спасение других. Но она не сумела спасти свою семью, а на бесплодных просторах, в которые превратилась Америка, больше некого было спасать. Не было ничего, что было бы достойно жизни.
А затем она встретила святого Джона, и все круто изменилось.
Она стала одной из самых преданных жниц Церкви Тьмы. Истинной верующей, которая почитала святого Джона и поклонялась Танатосу и тьме. Святой пообещал ей — поклялся, — что, когда пробьет ее час, он лично откроет красные врата в ее плоти своими освященными кинжалами и проводит во тьму.
И в это она истово верила. Это был гарантированный конец страданиям и путь в море тьмы, где блаженствовали духи ее близких.
И это было прекрасно.
Она готова была выполнить любую просьбу святого Джона.
Сестра Эми лежала на земле, в тени густых кустов, раствор, которым были пропитаны красные ленты, привязанные к ее рукам и ногам, маскировали ее запах. Этот раствор спасал не только от серых людей. Даже собаки избегали его запаха. Он не вызывал у них агрессии. Он просто делал ее собственный запах… неинтересным, и это было потрясающе.
Она лежала в жаркой темноте, не шевелясь и стараясь дышать ровно, сосредоточившись на том, что происходило рядом.