Плоть орхидеи
Шрифт:
Энди, большой, заплывший жиром мужчина, подошел к нему.
– Привет, Ден, – сказал он. – Рад видеть тебя опять. Что-то ты неважно выглядишь. Думаю, тебе не стоит ночью садиться за руль. Мог бы отдохнуть у меня. Свободная кровать всегда найдется.
– Увы, надо ехать дальше, – ответил Ден, хотя действительно едва не валился с ног. – Дай чашку кофе, Энди, и чего-нибудь перекусить. Дело в том, что я завтра должен быть в Оаквиле.
– Да ты спятил!.. – возмутился Энди. Он вернулся за стойку, налил чашку кофе и поставил на столик. – Вы, дальнобойщики,
– Да уж. – согласился Ден. – Вот уже почти десять недель как я купил этот грузовик. Так что ничего не поделаешь. Надо же отрабатывать деньги.
– Подождал бы немного. Ты очень плохо выглядишь. К тому же дождь зарядил надолго.
– Да уж, льет как из ведра, – он торопливо допил кофе. – У меня пять сотен ящиков с грейпфрутами, Энди. Товар скоропортящийся.
– Сам знаешь, что делаешь, – проворчал Энди. – Как Конни и малыш? Надеюсь, ты возьмешь их в следующую поездку. Буду рад вновь их увидеть.
Лицо Дена оживилось.
– С ними все прекрасно. Постараюсь взять их в следующую поездку. Эта выдалась уж очень тяжелой. Надеюсь послезавтра быть дома. И так не видел своих уже целую неделю.
– И все же дождь мне не нравится. Подождал бы, пока взойдет солнце.
– Не могу. До встречи, Энди. Надеюсь, следующая поездка будет более легкой.
– Удачи тебе, – Энди подобрал брошенные на стол деньги. – Будь особенно осторожен в горах. Пока!
После тепла кафе и выпитого кофе в кабине грузовика было особенно холодно и неуютно, и, как ни странно, это прогнало сон. Он нажал на газ, и тяжелый грузовик с ревом нырнул в пронизанную дождем темноту.
Выворачивая на магистраль, он кинул взгляд на освещенные окна психиатрической лечебницы и сморщил нос в недовольной гримасе. Каждый раз, когда он проезжал мимо этого заведения, ему было не по себе. Вдруг кто-нибудь убежит оттуда и выбежит на дорогу. Что тогда? Долгие часы за рулем, монотонно убегающая под колеса дорога, ровный рокот двигателя так и клонили ко сну. Он вновь вспомнил ярко освещенные окна клиники. Интересно, к чему такая иллюминация в столь позднее время?
Ветер вновь принялся терзать его машину, а дождь с удвоенной энергией забарабанил в лобовое стекло, едва он миновал последние дома городка. Было очень трудно видеть дорогу, но он много лет занимался дальними рейсами и руки твердо сжимали руль.
Вдруг он увидел нечто такое, отчего подался вперед, напряженно вглядываясь во тьму. Фары выхватили из мрака фигурку девушки, стоящую на обочине. Она, казалось, не замечала дождя, который хлестал, не переставая, и не сделала ни одного движения, попав в конус света.
Ден резко нажал на тормоз, и, оставив на шоссе длинные полосы, грузовик остановился. Фары уже не освещали ее, и Ден с трудом различил головку с блестящими волосами. Он поразился: как она могла попасть сюда, в это глухое место.
– Вас подвезти? – крикнул он, стараясь перекрыть шум ветра и дождя. Затем открыл дверцу машины.
Девушка не шевельнулась. В темноте белело только ее лицо, и Дену показалось, что она оценивающе рассматривает его.
– Так вас подвезти? – еще раз спросил он. – Что вы здесь делаете? Ведь идет жуткий дождь.
– Я поеду с вами, – ровно сказала она каким-то неестественно безжизненным голосом.
Ден открыл правую дверцу и, перегнувшись через сиденье, помог девушке подняться.
– Ну и погодка! – заметил он. – Будь она проклята!
Видя, что незнакомка не закрыла дверцу, он протянул руку и закрыл ее. В слабом свете щитка он заметил, что она в мужском плаще.
– Да, погода отвратительная, – согласилась девушка.
Ден продолжил свой путь. Вдруг ему показалось, что он слышит слабый звук колокола.
– Что это? – удивленно спросил Ден, глядя на свою спутницу. – Похоже на звук колокола.
– Это сигнал тревоги, – ответила девушка. – Он обозначает, что какому-то счастливцу удалось убежать оттуда. – Она рассмеялась странным металлическим смехом, от которого Дену стало не по себе.
Унылый звон колокола, уносимый ветром, несся им вслед.
– Вы сказали, что кому-то из больных удалось сбежать? – Ден всматривался в темноту, словно опасался, что сейчас из кустов выпрыгнет вопящий, дергающийся человек. – Держу пари, вы очень обрадовались, когда встретили меня? Куда вы направляетесь?
– Никуда, – ответила девушка и прижалась лицом к мокрому стеклу, будто пыталась что-то там рассмотреть. Свет упал на ее худые руки, и Ден заметил звездообразный шрам у нее на запястье.
«У самой артерии, – автоматически отметил он. – Наверное, перепугалась, когда порезалась».
– Как никуда? Раз вы так отвечаете, значит, едете, наверное, далеко, – улыбнулся он.
– Я ниоткуда не взялась и никуда не еду. Я – никто, – промолвила она, и в ее ровном голосе послышалась печаль.
«Отвечая так, она просто хочет дать мне понять, чтобы я не вмешивался в ее дела», – подумал Ден и сказал:
– Мой путь лежит в Оаквиль, это вам подойдет?
– Да, – безразлично сказала она и замолчала.
Машина начала затяжной подъем в гору. Мотор, работающий на пределе мощности, перегрелся, и в салоне было невыносимо жарко. Духота разморила Дена, и его вновь начало клонить ко сну. Дремота сковывала мысли. Теперь машиной он управлял автоматически, забыв о девушке.
За последние четыре дня он спал всего шесть часов. Бессонница, казалось, доконает его. Он изо всех сил старался держать голову прямо и смотрел на дорогу сквозь щели слипающихся век. Потом в какой-то момент он потерял контроль над собой и упал головой на руль. Он тут же выпрямился, ругая себя. Навстречу бежала обочина с удивительно зеленой травой, сверкающая в свете фар. Он вцепился в руль, завизжали тормоза… Колеса вспахали землю и снова оказались на асфальте. Ящики с грейпфрутами в кузове сдвинулись и начали раскачиваться. Положение стало угрожающим, и Ден подумал, что грузовик вот-вот опрокинется, но каким-то чудом ему все же удалось удержать равновесие.