Плот. По ту сторону времени

Бакстер Стивен М.

Шок от атаки Майкла Пула был сам по себе достаточен, чтобы убить Сплайна.

…Теперь, когда он стал привыкать к своему новому объему и размеру, к постоянному крику боли, Гарри начал сознавать значение компенсирующих факторов.

Некоторые детекторы, в том числе и несколько древних своеобразных глаз, вроде того, который разорил Язофт Парц, продолжали работать. Он смог увидеть звездное небо глазами живого космического корабля. Звезды были далеки, но заманчиво доступны, как юношеские мечты. Он мог поворачиваться; громадные, спрятанные где-то в глубине тела костяные гироскопы могли вращаться, и он чувствовал

давление центробежных сил, как если бы вращающиеся вокруг звезды тянули его за собой.

И еще, он чувствовал работающий гипердвигатель, как огонь, горящий в кишечнике. Он осторожно попробовал разогнуть этот странный, неопределенный мускул. Гарри потрясла высвобожденная мощь; ее было достаточно, чтобы изгибать и выпрямлять пространственно-временные измерения. Да, были все-таки в Сплайне и грандиозность и величие.

Гарри появился в кабине разрушенного «Краба», придав своему изображению торжественный вид. Сын уставился на него.

— Теперь я могу летать, — произнес Гарри.

Язофт Парц сбросил с себя костюм, как змея кожу, и парил в воздухе. Домашний халат Майкла волнами вздымался вокруг него.

— В соответствии с сообщениями вашего компаньона Мириам Берг, «Друзья Вигнера», похоже, собираются возродить проект.

Майкл Пул лежал в своем кресле в кабине «Краба», закинув руки за голову.

— Но Друзьям потребуется открыть доступ к технологии производства сингулярностей в промышленных масштабах, если они соберутся восстанавливать свой аппарат. Это также означает, что мы должны держать «Интерфейс» открытым. У нас просто нет инфраструктуры для этого.

Гарри, чья гигантская голова парила в воздухе над Пулом, глубокомысленно кивал.

— Но если мы оставим эту дверь открытой, любой очередной Квакс сможет спуститься к нам по Туннелю. И без всякого предупреждения. — Майкл кивнул Шире. Девушка сидела за консолью управления и от нечего делать рылась в экспериментальных данных, накопленных Майклом в Облаке Сорта, не обращая внимания на разговор.

— Квакс был непостижимо самоуверен во время этой акции в столь далеком для него Прошлом, — продолжил Майкл. — Возможно также, что он не отправил в Будущее сквозь Туннель никаких посланий и сообщений. Но руководство Оккупационным режимом будет, очевидно, зондировать Прошлое в целях выяснения ситуации. Мы одержали победу, но она никогда не будет окончательной, пока «Интерфейс» открыт.

Шира подняла глаза.

— Почему вы уверены, что сможете закрыть портал? — спокойно спросила она. — Ведь вы же сами сконструировали его, Майкл; вы должны знать, что пространственно-временные туннели невозможно оборвать, замкнуть или закрыть.

— Мы найдем возможность, если захотим, — серьезно сказал Майкл.

— Даже несмотря на то, что такую возможность не обнаружили ни Квакс, ни человечество далекого Будущего?

— Поверьте мне. Мы найдем подходящий способ.

Парц кивнул, его зеленые глаза заблестели.

— Да. Но, по-видимому, нам нужно сейчас обсудить эту идею. Мы можем определить план действий, с тем чтобы в дальнейшем слаженно действовать в его рамках.

— А в случае необходимости, отменим действие законов физики, — засмеялся Гарри.

— Иди займись своими делами, — утомленно сказал Пул. — Я хотел сказать вам, Шира, что такое на самом деле возможно. Туннели обладают внутренней нестабильностью. В нашу конструкцию специально была заложена активная обратная связь, чтобы дать возможность Туннелю…

Но Шира снова отвернулась и принялась просматривать собранные результаты.

— Если только Друзья откроют нам свои секреты, — как бы сам с собой разговаривал Майкл, — мы сможем определить степень риска, оценить возможные выгоды от реализации этого проекта и затраты ресурсов, которые потребуются для его осуществления.

— Но они же ничего не скажут, — высказал мнение Гарри. — Они, чуть что, сообщают, что в конце концов проект не может не принести к успеху. И все.

— Это верно, — сказал Парц, — в их словах возможен только один смысл — этот проект не просто оправдывает те средства и те жертвы, которых требует, но и каким-то немыслимым образом АННУЛИРУЕТ ЭТИ ЭКРАНЫ В ХОДЕ СВОЕГО РАЗВИТИЯ. — Он посмотрел на Майкла. — Такое возможно?

Майкл вздохнул, чувствуя себя старым и усталым. Весь груз прожитых столетий давил на него, очевидно, не замечаемый виртуалом отца, этим чудаком-бюрократом, и этой сбивающей всех с толку таинственной девчонкой, которая будет жить через полтора тысячелетия после него.

— Если они не хотят говорить нам, что они задумали, возможно, мы сможем сами последовательно восстановить цепь их рассуждений. Мы знаем, что целью проекта является взрыв, индуцирование гравитационного коллапса Юпитера при помощи внедренных в него сингулярностей.

— Да, — сказал Парц. — Но это умозрительная конструкция. Нам известно, что точная форма коллапса — параметры результирующей сингулярности — жизненно важна для успеха проекта. Это именно то, что требовалось от конструкторов и операторов гравитационных пушек.

Гарри нахмурился.

— А какое это все имеет значение? Одна черная дыра больше другой — вот и вся разница. Я думал, что черная дыра действительно черная.

Майкл отрицательно покачал головой.

— Гарри, в черной дыре действительно теряется все, что в нее попадает, в том числе и макроособенности коллапсирующего объекта. Сохраняются только три фундаментальные характеристики: масса, электрический заряд и спин. Невращающаяся, электрически нейтральная дыра будет иметь сферический горизонт событий — шварцшильдовское решение древних, проверенных временем эйнштейновских уравнений общей теории относительности. Но вращающийся заряженный объект создает дыру Керра-Ньюмена, обладающую уже более сложным, несферическим горизонтом событий.

Парц осторожно кувыркнулся в невесомости, словно резвящийся холеный зверек.

— Керр-Ньюмен установил, что, если объект обладает массой, зарядом и спином, он должен иметь сложный горизонт событий.

— Значит, мы можем делать дыры по заказу, — засмеялся Гарри. — Но я по-прежнему задаю свой вопрос: ну и что?

— Мы можем пойти дальше, — сказал Парц, продолжая медленно кувыркаться. — Можем сделать, например, голую сингулярность.

— Голую?

— Да, Гарри, — вздохнул Майкл. — Представь себе еще раз формирование дыры: взрыв массивного объекта, образование горизонта событий. Но внутри самого горизонта история еще не закончилась. Материя погибшей звезды продолжает сжиматься, и ничто — ни внутреннее давление, ни даже принцип Паули — неспособно остановить процесс ее сжатия.