Плотское желание
Шрифт:
— Работы Рико ничуть не хуже моих. Даже лучше. — Быстро добавляет Эмма, почти как бы между прочим. Я испытываю странное чувство гордости за то, что она признает, насколько хороша ее работа, пусть даже ненароком. Я не так хорошо ее знаю, но во время нашего единственного сеанса мне показалось очевидным, что ее часто заставляют чувствовать, что ее работа не может сравниться с работой ее босса. — Ты не пожалеешь, если позволишь ему закончить работу. Я просто не могу взять на себя то, что с самого начала должно было быть его.
Она действительно может не принять то, что я предлагаю. Меня захлестывает волна разочарования, не
Я знаю, что могу быть эгоистичным и высокомерным, даже упрямым. Но это кажется даже выше моих сил.
— Ты не переманиваешь меня, Эмма, — говорю я ей, делая резкий вдох, чтобы скрыть свое разочарование. — Я говорю, что хочу, чтобы ты выполняла работу. Я сам скажу об этом Рико. Я бы предпочел, чтобы один и тот же художник работал над ней от начала и до конца, и я думаю, что это вполне разумно. Если бы он присутствовал на первой сессии, мы бы сейчас не разговаривали. Ему некого винить, кроме себя.
Ничего из того, что я говорю, не является чем-то из ряда вон выходящим, и я знаю, что Эмма это понимает. Мне почти стыдно за то, что я поставил ее в такое положение. Но я хочу, чтобы она была здесь. Не только потому, что я хочу увидеть ее снова, но и потому, что она заслуживает того, чтобы закончить начатое.
Такой талантливый человек, как она, заслуживает того, чтобы довести дело до конца. А не того, чтобы его закончил кто-то, у кого и так достаточно почестей.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — тихо пробормотала Эмма. — Но это не имеет значения. Рико будет злиться на меня за то, что я взяла тебя в работу, даже если ты этого хочешь. Тебе придется держаться за него. Я не могу позволить себе потерять работу.
— Тебе хорошо заплатят. Какими бы ни были твои обычные расценки, я заплачу столько, сколько взял бы Рико, плюс чаевые. — Это единственное, что я могу придумать, чтобы попытаться подсластить ситуацию и убедить ее в обратном. Я всегда планировал это сделать, но не хотел превращать этот звонок в деловую встречу. У меня такое чувство, будто я подкупаю ее, хотя с ее стороны совершенно разумно ожидать, что ей заплатят то, о чем я уже договорился. — Ты все еще собираешься сказать мне нет?
— Да. То есть нет. Я имею в виду... — Эмма делает глубокий вдох, словно готовясь к тому, что скажет дальше. — Мне очень жаль, Данте. Но мой ответ в силе. Мне льстит, что ты хочешь, чтобы я его закончила, и я ценю это предложение, но один хорошо оплачиваемый клиент не компенсирует того, что я могу потерять, если разозлю Рико.
— Эмма... — У меня нет способов убедить ее. Но у меня странное, замирающее чувство, что если я сейчас закончу разговор, то могу больше никогда ее не увидеть и не услышать.
Раньше меня это никогда не беспокоило. Но от одной мысли об этом у меня сводит желудок, и это ощущение кажется таким же совершенно незнакомым, как и все остальные ощущения, которые я испытал после знакомства с этой женщиной.
Когда я произношу ее имя, я слышу, как его выкрикивает кто-то другой. Мужской голос, зовущий ее обратно в дом. И я чувствую что-то еще, чего никогда раньше не испытывал.
Горячую, обжигающую волну ревности.
— Мне нужно идти, — резко говорит Эмма. — Еще раз прости. Поговори с Рико о том, что ты хочешь сделать.
И тут, прежде чем я успеваю сказать хоть слово, телефон отключается.
О, я так и сделаю.
Я стиснул зубы, уже ища номер Рико. Если Эмма не соглашается только из-за него, то я намерен заставить его образумиться.
Так или иначе.
***
Выяснить, где живет Рико, несложно. Самое сложное - дождаться вечера следующего дня, чтобы пойти и поговорить с ним о том, что у меня на уме.
По правде говоря, я ожидал, что Рико будет дома, когда я загляну к нему в гости, ведь он заболел этим надоедливым гриппом и все такое. Но, похоже, он вышел из дома, потому что, когда я подъехал к дому с другой стороны улицы, все огни в нем выключены, и в доме не было никаких признаков движения. Возможно, он просто рано лег спать, но я почему-то сомневаюсь в этом.
Я сворачиваю в переулок дальше по улице, для сегодняшнего вечера я выбрал более неприметную машину, черный седан, за рулем которого меня бы точно не застали врасплох. Прошло много времени с тех пор, как у меня была необходимость быть настолько скрытным, но это вспоминается мне гораздо легче, чем я мог бы подумать.
Много лет назад, до того, как я начал задумываться о том, какой может стать наша семья после ухода отца, до того, как я так остро ощутил груз ответственности, который ляжет на мои плечи, я делал подобные вещи чаще.
Я припарковал машину у задней части переулка, пригнув голову, когда выходил из машины. В тени, одетый в черные чиносы, черную футболку и черную кожаную куртку, я легко могу остаться незамеченным. Мои тяжелые ботинки, которые я ношу, когда езжу верхом, плещутся в луже неопределенной жидкости. Я не хочу слишком много думать о том, во что я мог наступить.
Дом Рико - самый красивый в квартале, но в Лос-Анджелесе даже на те деньги, которые он зарабатывает, не купишь особняк. Дом терракотового цвета с низким каменным фасадом, опоясывающим нижнюю треть дома, бетонная подъездная дорожка, петляющая через двор, в котором больше гальки, чем травы, полив газона может заставить вас взять вторую ипотеку в этом городе, и железный забор, окружающий двор. Я прислушиваюсь, нет ли где-нибудь звуков собаки, но ничего нет, и ворота, запертые на висячий замок, меня не впустят. Я умею взламывать замки как профессионал еще с тех пор, когда у меня не было водительского удостоверения.
Я вхожу через задние ворота, держась в тени. У Рико наверняка есть охранная сигнализация, но я знаю, как ее отключить. Когда-то я бы не беспокоился об этом, но в наши дни все меньше полицейских в кармане. В конце концов я выпутаюсь из неприятностей, но это будет скорее раздражение, чем что-либо еще.
Я бы предпочел обойтись без этого.
На задней двери два замка - наружный, с железным засовом, перед дверью, а затем, собственно, и в двери, но они не доставляют мне особых хлопот. Я все время прислушиваюсь, не раздастся ли звук лап по кафелю или лай, у меня нет ни малейшего желания лишиться куска плоти из-за чрезмерного усердия сторожевого пса, но в доме царит полная тишина. Я проскальзываю внутрь, снимаю панель, перерезаю несколько проводов, прежде чем сработает система безопасности, и прохожу вглубь затемненного дома.