Пловец Снов
Шрифт:
– Даже не знаю… – девушка пожала плечами. – Мама любит ваши книги… Часто говорит он них… А вы так хорошо рассказывали… Мне хотелось о чём-то вас спросить, но я совсем не знала о чём.
– И вы подумали, что любой труд измеряется количественно, – закивал Георгий снисходительно и как бы понимающе.
– Наверное, – улыбнулась она так трогательно и беззащитно.
Дальше идти в этом направлении рискованно, так можно было закрыть тему постели навсегда, оставшись в статусе недосягаемой вершины. Нужен был резкий скачок в сторону, куда-то подальше.
– А что же вы не живёте с родителями в Испании?
Девушка
– Я бывала там… Мне не очень нравится, честно говоря…
Удобно, если по лицу так отчётливо видно, когда она врёт. Барышня не совсем откровенна, и это тоже нравилось Георгию. Что вообще ему в ней не нравилось?! Правильно, правильно, нечего первому встречному выкладывать всё, как есть. Ты же ещё ничего о нём не знаешь, хотя, быть может, догадываешься, что у него на уме. Значит, не дура.
Судя по цвету кожи, Испания была давно. Конфликт в семье? Скорее всего – с отчимом. У матери другие дети? Родители – ламанчские бомжи, тратящие всю милостыню на книги Горенова? Уильям – растлитель и извращенец, потому Ольга скрывает дочь? Опять какая-то «Лолита» получается. В Испании они содержат небольшой бордель и не хотят, чтобы Вика об этом узнала? Масса сюжетов.
– А вы собирались купить что-то? Показать вам какое-нибудь украшение? – девушка тоже торопливо сменила тему. Умница! – Если вам ничего здесь не понравится, я принесу ещё…
Как она себя ощущает в этих стенах? Что для неё значат окружающие блестящие предметы? Отечественные продавцы преимущественно рассуждают о трудоустроивших их магазинах отстранённо и индифферентно. Словно место работы для них ничуть не менее чужое, чем для переступивших порог потенциальных покупателей. Георгия поражало, как на Западе каждый сотрудник даже самого заштатного супермаркета на вопрос: «У вас есть то-то?» – отвечал: «У меня есть. Пойдёмте, покажу». Пусть этого продавца взяли на работу вчера, он уже воспринимает всё вокруг своим. Сколько смысла в этом «у меня». В России, как максимум, можно услышать «у нас», да и то… С какой стати «у меня»?! За подобное отношение велик шанс и от начальства схлопотать…
Как многие особенности речи, это обнажало другой взгляд на другой мир. Он был не лучше и не хуже, просто дважды другой. Русский продавец, казалось, сообщал: дорогой гость, мы с тобой одной крови, мы оба здесь чужие, и мне тут нравится ничуть не больше, чем тебе.
– Во-первых, больше всего я хотел найти вас, – на этот раз Горенов нисколько не лукавил. – Видите ли, я переживал… Всё-таки на тот вопрос мне пришлось отвечать слишком торопливо… Да и было много людей. В общем, я готов рассказать подробнее, если хотите.
Девушка опустила глаза. Перебор?.. Не перегибай палку, ты уже не мальчик, чтобы нести такую нелепицу. Кстати, может, эту карту тоже стоит разыграть – что ты не мальчик?
– Кроме того, мне действительно нужны серёжки…
Теперь – пауза. Вика не поднимала взгляд. Вообще говоря, это тревожный знак.
– …для дочери. Она примерно ваших лет, ей семнадцать, – примитивный комплимент. Никто бы не дал девушке меньше двадцати одного. Пару годков она пока взяла у времени взаймы, значит, ей где-то двадцать три. Отдаст потом. В любом случае не тот возраст, в котором особенно приятно слышать подобные слова.
– А что она обычно носит?
Вика немного оживилась и взглянула заинтересованно. В беседе появились для неё хоть какие-то перспективы. Георгий же оказался в тупике. Про серую кофту он решил не упоминать.
– Знаете, вы с ней очень похожи. Кстати, какие у вас прекрасные серьги! Быть может, мне стоит купить такие же?
Золотые серёжки витиеватой формы, в которой можно было увидеть хоть корягу, хоть изгиб ладони, кисти руки или ягодицы, не шли даже Вике с её миниатюрными ушками. Правда, это скорее давало надежду, ведь то, что хорошо одной женщине, редко в равной мере подходит другой. Горенов прекрасно понимал, что несёт ахинею, они с Леной были практически антиподами, но он сейчас говорил не для Истины, а для Вики.
Серьги оказались не из дешёвых. Отец никогда не делал дочери таких дорогих подарков, но идти на попятный было немыслимо. Повезло же Ленке! И ему. Ничто так не сближает современных людей, как оформление сделки, хоть самой пустяковой. В ходе разговора, упаковки, пробивания чека они смеялись, он предложил перейти на ты, она оставила свой номер телефона.
– Я позвоню. Скоро увидимся, – радостно пообещал Георгий.
– Подожди. Давай сделаем селфи, можно?..
Горенов с улыбкой изобразил неудовольствие, но согласился.
– Давай там, у зеркала. Не волнуйся, я не буду нигде выкладывать, только маме отправлю.
В голове Георгия мгновенно родилось ещё больше сюжетов из их семейной жизни.
8
Теперь ему снова не хотелось ехать на метро. Он вернулся к первоначальному маршруту и энергично зашагал в сторону дома. Вообще, отступать от планов, нарушать придуманный или даже спонтанный, возникший по наитию порядок Горенов не любил. Что заставило его отклониться от курса? Нет, это, безусловно, было замечательное и верное решение, но как оно пришло к нему? Мост, темнота, собака… С чего всё началось? Ах да, Истина, вылезающая из колодца. Наконец можно вернуться к размышлениям о ней. С Ольгой… то есть с Викой всё решено. Через некоторое время он ей позвонит. А что до книги G, то пока дело за Люмой… Честно говоря, слишком многое зависело от того, совладает ли она с обидой.
Георгий попытался сосредоточиться на своих снах и картине, но его ждало неприятное открытие. Про колодцы думать было, собственно, нечего. Новых сведений не поступало, намёки отсутствовали, интуиция безмолвствовала. Просто гора, на ней – каменные жерла. Потом, наяву – книга, в ней – женщина. И что? Бессилие раздражало и мучило. В море во время шторма ты тоже не можешь ничего сделать, будучи не более чем щепкой во власти стихии, однако подобное ощущение бессилия там почему-то его не посещало никогда.
Горенов резко свернул во двор-колодец. Внезапный порыв. Казалось, он ничего не выбирал, это была первая попавшаяся арка, но… Что за чудо, именно сюда они когда-то заходили с отцом. В центре тогда стояла какая-то будка с решёткой. Папа рассказывал, что это вход в бомбоубежище. Маленький Гоша был поражён: как всё продумано! Как славно и мудро устроено! Его воображение рисовало огромные подземные города с реками и садами. Люди, всемогущие «взрослые», предусмотрели и построили необходимое на любые случаи жизни! Война и мир, счастье и несчастье, потоп и беспощадный огонь, но мы будем в порядке всегда!