Плутония. Земля Санникова
Шрифт:
Наконец лес кончился, и охотники вышли на обширную поляну, поросшую той же жесткой травкой, а местами, где почва была влажная, — плаунами, мхами и небольшими кустами стелющихся папоротников. На юге поляна доходила до крутого и голого склона темно-красных гор, поднимавшихся метров на двести и рассеченных глубоким ущельем; оттуда, вероятно, вытекала вода, заболачивавшая поляну и во время дождей сбегавшая по руслу в море. Поляна имела больше километра в длину и от ста до двухсот метров в ширину.
Геологов манило к себе ущелье в горах, и все направились к нему. Но, отойдя немного, заметили, что на северной окраине поляны, за выступами леса пасется небольшое стадо ящеров.
Одни, стоя на задних лапах, обрывали своими толстыми губами листья пальм и молодые, более нежные побеги хвощей и папоротников. Другие же, исключительно молодые, кормились травой, смешно подняв свой толстый зад выше головы и размахивая хвостом. Иногда они начинали резвиться и гоняться друг за другом то на четырех, то на двух ногах, делая неуклюжие прыжки.
Нельзя было упустить такой интересный случай — сфотографировать пасущихся и играющих игуанодонов. Путешественники быстро вернулись к опушке леса и стали подкрадываться вдоль нее к стаду. Им удалось приблизиться и сделать первый снимок, когда игуанодоны внезапно встревожились: взрослые перестали есть, насторожились и затем испустили резкий свист. Услыхав его, молодые поднялись на задние ноги и, неуклюже переваливаясь, подбежали к родителям, которые окружили их кольцом, обратившись спиной наружу.
Второй и третий снимки увековечили эту тревогу игуанодонов, которая оказалась не напрасной. С противоположного конца поляны вдоль опушки леса огромными прыжками в несколько метров длиной приблизилось чудовище, которое охотники приняли сначала за игуанодона.
Оно было такого же роста и также пользовалось для передвижения только задними ногами; но когда оно приблизилось, можно было заметить, что оно отличалось от травоядных ящеров более стройным телом и несравненно более быстрыми движениями. Подскакав к кругу игуанодонов, чудовище остановилось и издало громкое шипение, на которое его противники ответили протяжным, жалобным свистом. Затем оно начало кружиться короткими скачками вокруг ящеров, но со всех сторон встречало поднятые зады и тяжелые размахивающие хвосты последних. Удар хвостов или массивных задних ног, вероятно, имел ужасную силу.
Убедившись в невозможности проникнуть в круг и похитить одного из детенышей, хищник внезапно сделал огромный прыжок через головы защитников и обрушился на столпившихся в центре, прижавшихся друг к другу молодых игуанодонов. Трусливые травоядные бросились врассыпную, спасаясь от врага, который успел схватить одного из молодых и сразу перекусил ему горло.
Разные моменты нападения также были сфотографированы, после чего раздались два выстрела и хищник растянулся рядом со своей жертвой. Когда он перестал двигаться, охотники приблизились и могли рассмотреть этого нового представителя крупных пресмыкающихся. Он действительно походил на игуанодонов своими длинными задними ногами и толстым хвостом, служившим опорой телу.
Передние ноги были очень короткие и оканчивались четырьмя пальцами с острыми когтями. На короткой шее сидела небольшая голова с огромной пастью, усаженной острыми зубами, и на переносице возвышался короткий и плоский рог, служивший скорее украшением, чем орудием нападения.
Два меньших рога поднимались над глазами, а от затылка вдоль спины и хвоста тянулся ряд мелких, но острых шипов. Голая морщинистая кожа была серо-зеленого цвета. Животное достигало пяти метров в длину и обладало, несомненно, огромной силой, а о его ловкости и смелости можно было судить по нападению на стадо игуанодонов.
Рассмотрев убитого ящера, Каштанов нашел, что это должен быть цератозавр из того же отряда динозавров, к которому принадлежат и игуанодоны и другие сухопутные ящеры мезозойской эры.
— Надеюсь, что этого отвратительного хищника мы есть не будем! — сказал Громеко, когда было окончено измерение и описание животного.
— Отчего же? Если бы не было другого мяса, пришлось бы удовольствоваться и этим, — ответил Макшеев. — Но мы можем воспользоваться игуанодоном, которого хищник успел загрызть.
— Только нужно его хорошо припрятать. Иначе птеродактили не оставят нам ни кусочка. Смотрите, они уже почуяли поживу!
Действительно, над поляной уже кружили летучие ящеры, издавая свое хриплое карканье. Поэтому охотники отрубили задние ноги молодого игуанодона и спрятали их в чаще, подвесив к ветвям, а затем направились к ущелью через поляну, опустевшую после битвы и выстрелов.
УЩЕЛЬЕ ПТЕРОДАКТИЛЕЙ
Устье ущелья было широкое, и по его дну извивался ручеек, окаймленный группами папоротников. На крутые склоны растительность не поднималась; они были голые, скалистые, красноватого, черного или желтого цвета. Каштанов и Макшеев поспешили к скалам. Громеко занялся поисками новых растений вдоль берегов ручейка, а Папочкин — охотой за громадными бабочками.
Первый утес, к которому подошли геологи, был темно-красного цвета. Каштанов ожидал опять встретить в нем железную руду, но, отбив кусок и рассмотрев его под лупой, он покачал головой и промолвил:
— Это что-то новенькое!
Несколько кусочков, отбитых в других местах, имели такой же характер, но твердые и гладкие скалы не давали возможности отбить более крупный образец. Тогда оба геолога соединенными силами начали разбивать глыбу той же породы, лежавшую у подножия. Наконец она дала трещину и развалилась на две части; в ее ядре блеснули жилки и гнезда белого металла.
Каштанов наклонился и воскликнул с удивлением:
— Самородное серебро, очевидно, в сплошной красной серебряной руде!
— Опять миллионные богатства! — усмехнулся Макшеев.
После находки сплошной золотой жилы, значение которой так раскритиковал его ученый товарищ, Макшеев относился немного подозрительно к дарам минерального царства этой волшебной страны.
Подвигаясь далее вдоль подножия утеса, геологи скоро достигли места, где темно-красный цвет сменялся черным с желтыми и красными пятнами и жилками. Здесь опять оказался сплошной магнитный железняк. Немного далее, более разрушенные, изрытые ложбинками утесы были ярко-желтого и зеленовато-желтого цвета. В них Каштанов признал свинцовые охры и окисленные свинцовые руды, в которых на глубине мог быть скрыт массивный свинцовый блеск.