Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения
Шрифт:
В опубликованном Таргом и Путхоффом докладе перечислены только три пропуска в тринадцати попытках. На самом деле, в случаях с «верблюдом» (8), «мостом» (9), «воздушным змеем» (11) и «церковью» (12) Геллер пропустил попытку, хотя об этом не сообщалось. По правилам Тарга и Путхоффа, пропускать разрешается только если вы ошиблись! Например, было несколько ответов на «верблюда», и Путхофф выбрал один наиболее близкий, лошадь, как удачный. Они сообщили, что «все рисунки были опубликованы», но было много таких, которые они решили опустить, по-видимому, чтобы улучшить результаты. Но нам говорят, что даже со всем этим надувательством они предъявили эти результаты для вынесения решения в условиях двойной анонимности людьми, не знавшими ожидаемых выводов. Угу. И, поступая так, они исключили номера 5, 6 и 7, поскольку они были пропущены, но включили выбранные ответы под номерами 8, 9, 11 и 12 — а они были тоже пропущены! Но — тщательно прополотые и подстриженные — эти ответы очень хорошо свидетельствовали в пользу экстрасенсорных
На этом последующем этапе, с детально и тщательно запутанным докладом, поданным в промежуточный период, чтобы скрыть необходимую информацию, невозможно сказать, насколько Геллер обманывал экспериментаторов в тестах, проведенных Стэнфордским институтом. Достаточно сказать, что помимо услужливых Тарга и Путхоффа, у него были хорошие сообщники в лице Шипи и Ханны Штранг, двух помощников, которых он научил в Израиле передавать ему информацию на его выступлениях. Джин Майо, ревностная поклонница Геллера, также была там, все время вертелась под ногами, и также вполне могла быть полезна Геллеру. Она была там, чтобы сделать рисунки для тестов. Ни один из этих людей никогда не появлялся в опубликованных «научных» докладах, и согласно книге Джона Вильхельма «Поиски Супермена», Майо дала специальные указания Таргу, чтобы он никогда не признавал, что она там была. «Нарушения секретности», перечисленные мною для тестов 2 и 4, были обусловлены отверстием в стене комнаты, в которую был заключен Геллер, чтобы отгородить его от заданных рисунков, и спором между Майо и Таргом о целевом объекте, который можно было не только услышать, но и поддержать, пишет Вильхельм, громким предложением Тарга «добавить ракетный корабль» и напеванием Майо музыкальной темы из фильма «Космическая одиссея 2001 года». Похоже на комедию «Кейстоунский полицейский», и так оно и было. Только непонятно, как Геллер не угадал вообще все слова.
Но как же три признанных пропуска в тестах 5, 6 и 7? Почему Геллер предпочел их пропустить, и почему эти пропуски признали. Потому что в этих трех тестах, и только в них, он столкнулся с трудностями в виде умного человека. Эти три теста провел Чарльз Реберт, специалист по ЭЭГ и психолог Стэнфордского института, и Геллеру это нисколько не понравилось. У того не было возможности совершить обман.
Реберт с доктором Леоном Отисом, также психологом, позже провели серию из сотни тестов, которую Геллер успешно завалил, прибегнув к старому и надоевшему алиби «негативных флюидов». Психологи подготовили сотню целевых объектов (рисунков) и запечатали их в отдельные конверты. Геллера попросили угадать содержимое каждого конверта, выбранного наугад. Процедурные правила были строгими, и Геллер был подключен к электродам ЭЭГ, чтобы получить отчет о функциях его организма, пока он работал. По мнению экспериментаторов, он не мог угадать задания в каждом из конвертов, хотя Тарг и Путхофф пересмотрели результаты и заявили, что шесть из ста догадок можно было бы «разумно ассоциировать» с заданными объектами. Психологи не согласились с этими выводами. Кроме того, после того, как психологи прекратили тесты, условия были смягчены по настоянию Тарга и Путхоффа, и после нескольких ходок Геллера из комнаты и обратно — что было запрещено в предыдущих тестах — он смог угадать один из шести новых рисунков, которые были приготовлены. Почему шесть новых? Потому что Геллер жаловался, что другие были сделаны людьми с негативными чувствами.
Реберт был зол, когда Тарг и Путхофф представили свои отчеты в «Nature», несмотря на его возражения. Он давал им распоряжение не включать в отчет серию ЭЭГ экспериментов, которыми он руководил, и информировал их, что их самонадеянные выводы в действительности не имели под собой никаких оснований, поскольку рисунок ЭЭГ был необычным только в одном из шести исследований, и даже этот рисунок не был изучен должным образом. После анализа, оказалось, что он просто отличался, и отличия не были существенными. Но все равно результаты были опубликованы. К своему ужасу, Реберт также услышал, что Тарг с Путхоффом собирались обнародовать свои ошибочные выводы раньше, чем кафедра психологии Стэнфордского университета, и он воспрепятствовал такой халатности. Обсуждение было отменено.
Хотя Тарг с Путхоффом утверждали, что Геллер потерпел неудачу в тесте Реберта-Отиса со ста конвертами из-за негативного отношения экспериментаторов, факт остается фактом, что Геллер «добился успеха» только после того, как жесткий контроль, введенный Ребертом и Отисом, был намеренно ослаблен. Реберт опубликовал заявление, сказав, что убежден, что Геллер их просто обманывал.
В моей книге «Магия Ури Геллера» я сетовал, что ученые Стэнфордского исследовательского института, как и его администрация, умалчивали важную информацию о Тарге с Путхоффом и их фиаско. Конечно, главной причиной этого был их конфуз. Когда люди из Стэнфордского института почувствовали, что все больше рискуют из-за продолжающейся утечки новостей, я почувствовал, что пришло время для более смелых шагов. Я сел и написал тридцать одно письмо выдающимся личностям института, спрашивая, не готовы ли они рассказать правду о ситуации в целом.
Шли недели. Затем, однажды вечером, мне позвонил человек. Мне сказали, что этот человек представляет группу из «десятка» ученых Стэнфордского института, решивших, что надо сказать правду. Они выбрали кодовое название «Broomhilda», и в течение следующих нескольких месяцев начали давать мне информацию, которая должна была быть включена в отчеты Стэнфордского института. Вскоре после этого я получил сообщение от члена второго специального институтского комитета, которому было поручено рассмотрение проделок Тарга и Путхоффа (первый, «Комитет по рассмотрению психических исследований», посчитал все совершенно безупречным), и меня расспрашивали о подробностях моего расследования ситуации в институте. Они расспрашивали меня, и я никогда после этого не ступал ногой на священную землю института. Но эта группа казалась чуть лучше организованной и искренне обеспокоенной. К сожалению, после нескольких месяцев переписки с членом комитета, мне сообщили, что их расследование зашло в тупик, и что мне было категорически запрещено упоминать в этой книге его имя или ссылаться на все, о чем он меня просил или говорил.
Брумхильда проверила для меня большую часть информации, которую я придерживал многие годы. Эти данные в настоящее время изменили статус от слухов до документально подтвержденных фактов. Дополнительные факты были выявлены во время бесед и переписки с отдельными людьми. Многие из этих людей не знали о Брумхильде и действовали самостоятельно. Их абсолютно независимые выводы поддержали обвинения Брумхильды. Собранная вместе, информация из всех источников составила настоящий обвинительный акт.
В основном, он заключается в следующем: психологов Стэнфордского исследовательского института попросили проконсультировать по вопросам корректности экспериментальных процедур Тарга и Путхоффа, правильности их отчета в журнале «Nature», и ценности другой статьи, позже представленной в «Журнале Института инженеров электротехники и электроники». Они сказали Таргу и Путхоффу, что те не имели права делать заключение (из-за большой неоднозначности их работы), что любой тестируемый человек обладал способностью «удаленного видения с большой ясностью», как они утверждали. Они сказали, что у работы не было абсолютно никакого научного обоснования, и что Тарг с Путхоффом показали общую неспособность или нежелание использовать надлежащие научные процедуры. Утверждение Тарга и Путхоффа, что в результате работы, сделанной в Стэнфорде, были установлены способности Геллера, по словам коллег, которые были связаны с тестами, было неоправданным, ненаучным и чрезвычайно преждевременным. Они говорили, что оба ученых должны опубликовать объективное и честное представление работы. Тарг и Путхофф решили проигнорировать это. Они ограничились публикацией в «Nature». В преддверии подачи статьи в «Nature», Чарльз Реберт, как уже отмечалось, не делал секрета из своих возражений. Он сказал Таргу и Путхоффу, что они по этическим соображениям были обязаны сообщить «Nature», что среди тринадцати целевых заданий в тестах с Геллером, номера 8, 9, 11, и 12 — три из которых засчитаны как удачные — были пропущены. Они этого не сделали. Неудачные тесты Геллера не были включены в статью «Nature». Хотя должны были быть включены по любым стандартам. Тарг и Путхофф знали, что во время тестов были нарушения протокола, такие как отверстие в стене комнаты, в которой был заключен Геллер. Они не сообщили об этом. Реберт напомнили им, что, по его собственным воспоминаниям, Геллером во время тестов «были сделаны сотни рисунков». Где они были? Тарг и Путхофф сказали всем, что «все рисунки предъявлены». Психолог Реберт жаловался на дикие рационализации Тарга и Путхоффа в их попытках оправдать свои неудачи, и напомнил им, что, хотя они заявляли, что целевые объекты никогда не обсуждались, они это делали громко и оживленно в присутствии испытуемого.
Группа ученых из Стэнфорда, которые работали над тестами с Таргом и Путхоффом, возражала против использования ими слов, «совершенно однозначно» и «скрупулезно» в отношении их экспериментальных процедур. Они таковыми не были. Тарг, услышав от Леона Отиса, что его доклады были недостоверными, никогда не отвечал на комментарии. Отис сделал вывод, что Тарг был готов предоставить необоснованные результаты клиентам института, и опасался, что скандал в результате разоблачения таких процедур может поставить под угрозу престиж института как научной организации. Он недооценил упорство администрации института, которая по сей день ни разу публично не признала манипуляции Тарга и Путхоффа фактом или научным методом.