Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения
Шрифт:
О сотнях экспериментов, проведенных институтом с Прайсом, Геллером и Сванном, никогда не сообщалось. Напротив, тесты с удобными результатами, несмотря на плохой контроль и сильную неоднозначность, было решено опубликовать как подлинно научные результаты, вопреки энергичным возражениям более серьезных и осторожных ученых. И все это с благословения администрации института. В конце концов, оно привлекало финансирование.
Во всех настоящих работах о Геллере в Стэнфордском институте собранные данные доказывают, что (1) Геллер не мог делать то, что утверждал, и (2) когда он получал возможность воспользоваться обманом, наблюдатели были убеждены, что он сделал это, и он добивался успеха. Все другие тесты не имели надлежащего контроля и были бесполезны. Когда ученые в институте опубликовали жесткие заявления об этой ситуации и других аспектах экспериментов, проводимых Таргом и Путхоффом,
Вскоре после того, как моя книга «Магия Ури Геллера» появилась и помогла заставить отступить суперзвезду экстрасенсорики, доктора Тарг и Путхофф выпустили «информационный бюллетень» в опровержение двадцати четырех пунктов, отраженных в моей книге. Эта попытка оказалась неудачной, и в ответ на одно утверждение, что тесты в институте проводились под жестким контролем, работавшие там ученые категорически заявили: «Чушь собачья. Что касается меня и моих коллег, ни один из экспериментов не удовлетворяет принятому научному протоколу». Я не буду обременять вас другими двадцатью тремя пунктами; их так же легко опровергнуть.
Однако я не могу согласиться с представителем прессы, который описал доктора Рассела Тарга как «не очень умного», после просмотра фильма, в котором два ученых из Стэнфорда готовы доказать чудеса парапсихологии. Люди могут изменяться, даже парапсихологи. Сейчас Тарг позволяет Путхоффу совершать ошибки, позволяя ему ответить на все вопросы.
Тарг и Путхофф подготовили весьма обманчивый фильм для Стэнфорда, привлекая внимание к своей работе. Он подвергся критике со стороны коллег, и эти двое выпустили в ответ шедевр уверток и отклонений от правил. Они приобщили к этому — без ведома или разрешения — имя Зева Прессмана, оператора Стэнфордского университета, снявшего фильм. Некоторые из поднятых возражений были основаны на откровениях Прессмана о своем участии в фильме. В фильме был показан Геллер, выполняющий трюк, когда игральную кость помещают в коробочку и встряхивают, после чего Геллер угадывает верхнюю грань кубика восемь раз подряд. Геллер ни разу не прикасался к коробочке, сказал Тарг. На самом деле, Геллер не только тряс коробочку (Тарг позже сообщил, что он был похож на ребенка, которому нравится тарахтеть предметами), но также держал ее, концентрируясь, и даже сообщалось, что открывал ее. В своем заявлении Тарг с Путхоффом говорили, что при эксперименте присутствовал Прессман. Не совсем, если верить Прессману, заявившему, что присутствовал при нескольких правильных бросках, сделанных в других экспериментах, в другие дни — это также противоречит заявлению Тарга и Путхоффа о том, что никаких других тестов с кубиком не проводилось. Осудительнее всего то, сказал Прессман другим работникам института, что ему сообщили, что успешные броски были сделаны после того, как он (Прессман) в тот день уехал домой. Таким образом, оказывается, что фильм был инсценировкой этого чуда. Однако в стенограмме фильма присутствуют такие слова: «Фильм описывает эксперименты [18] именно так, как они проводились. Все сцены были взяты из материалов, отснятых во время подлинных экспериментов. Ничто не было повторно инсценировано или создано специально... Вот еще один эксперимент с коробочкой и кубиком... Эксперимент, который вы видите, снят вживую». Этот раздел стенограммы озаглавлен, большими заглавными буквами, ЭКСПЕРИМЕНТЫ С КОРОБОЧКОЙ ДЛЯ КУБИКОВ.
18
с Геллером
В конце фильма, рассказчик ссылается на то, что Тарг и Путхофф считают одним из самых важных и убедительных фрагментов в фильме — фрагмент, который, как теперь известно, повторно инсценирован и специально создан. Он предлагает следующее резюме: «напомним вам что в этих экспериментах, мы считаем, был наилучший контроль ... в том числе в двойном слепом эксперименте со встряхиванием в коробочке».
Я изучил доказательства и могу прийти только к выводу, что это вопиющее искажение фактов. Нет иных слов охарактеризовать его должным образом. Прессман даже не знал, что Тарг и Путхофф опубликовали заявление, он его не подписывал и не давал разрешения на использование своего имени. Он ничего не знал о большинстве из того, что появилось под его именем, и он не согласен с той частью, что знает.
В институте нам сказали, что было подготовлено около десяти тысяч метров кинопленки об экспериментах Геллера. Это примерно четырнадцать часов исследовательских данных в виде фильма! Можем ли мы увидеть этот фильм, джентльмены? Конечно, это должен быть удивительный материал, и очень ценный. Но нет, нам предлагают вместо этого только то, что было выпущено Таргом и Путхоффом в виде лучших их данных; это не только аматорская работа в фильме, но большинство того, что было показано, по общему признанию, было сделано без надлежащего контроля!
Фильм Стэнфордского института, показанный во всем мире, начинается с типичного ляпа. Как известно всем, кто имеет какой-либо опыт в этой области, Геллер по возможности применял искусство «чтения по карандашу». Оно состоит в наблюдении за верхней частью карандаша, когда кто-то им пользуется, и определения, что было написано, по его движению. Когда выбор довольно невелик — например, десять цифр — такой трюк проделать не сложно. И в фильме института первый трюк именно этот. Геллер делает вид, что думает о чем-то, а затем «передает» это представителю зрителей. Он делает вид, что пишет, но ничего не пишет. Однако держит при себе карандаш и бумагу. Он просит жертву угадать его число и написать его. В фильме хорошо видно, что жертва пишет «3», и конечно же, когда Геллер показывает свою цифру, он уже написал точно такую же! Если Геллер обманул их всех таким простым трюком, он, конечно, мог обмануть их и другими. В этом случае они сразу же увидели бы доказательство. Но вы же знаете, что можно пригнать коня на водопой, но пить его не заставишь.
После своих приключений с Ури Геллером Тарг и Путхофф искали новый подход к своей увлекательной работе. В книге под названием «Mind reach», и в работах, напечатанных в журнале Института инженеров электротехники и электроники (IEEE) на тему «дистанционного видения», они пытались доказать, что человек может проецировать свое сознание из тела в отдаленные места. В исполнении оккультистов это было известно как «астральная проекция». Когда к этому подключились парапсихологи, они назвали это «внетелесным опытом», и оно, наконец, достигло совершенства, когда физика усыновила чужого ребенка под именем «дистанционное видение». Каким бы ни было название, это глупое понятие. Но оно будет продолжаться постоянно, как пятый акт «Отелло».
Тарг и Путхофф составили список из сотни «заданных» мест в районе Стэнфордского университете и в округе. Из них девять были выбраны случайным образом, и туда приходили по одному исследователи, пока «экстрасенс» в тот момент ожидал в лаборатории. Когда «отправитель» прибывал на место, он начинал отправлять свои впечатления об этом месте, и «экстрасенс» должен был говорить в микрофон и делать чертежи. Когда были опубликованы результаты, они выглядели изумительно. Насколько хорошо сработал «экстрасенс» решали эксперты двойным слепым методом. Мир взволновал другой подвиг Тарга и Путхоффа.
Леон Д. Хармон работал на кафедре биоинженерии в Западном университете Кейза, Огайо. Его коллега по Лаборатории Белла уведомил его о представлении в IEEE работы по «дистанционной визуализации». Сотрудник Bell предложил ему быть рецензентом этой работы. Время шло, и когда Хармон решил снова выяснить обстановку, ему сообщили, что были выбраны другие рецензенты, и что работа успешно продвигалась к публикации. Он получил предварительный экземпляр и взорвался гневом. И он был не одинок. Барни Оливер, член совета IEEE, пригрозил уйти в отставку, если работа будет опубликована. Это вызвало ужас среди коллектива IEEE, и, в конечном счете, решение о публикации было оставлено в силе, потому что было слишком поздно отменять публикацию, и потому что было общее ощущение, что такие спорные исследования не должны замалчиваться только потому, что они вряд ли будут корректными. Хармон получил право ответить Таргу и Путхоффу, и он так и сделал.
Краткие критические отзывы Хармана были очень к месту. Он проницательно заметил, что для рассмотрения наиболее важных частей эксперимента — его процедуры и контроля — отведено менее 3 процентов из всех двадцати шести страниц статьи. Для этого, конечно, была веская причина, хотя у Хармона не было никакой возможности узнать ее; это было за два года до того, как на свет выплыли изобличающие улики, и то лишь после тщательного и сложного расследования. Хармон опроверг эту работу лишь тем, что обратил внимание, что судя по информации, доступной читателю, существовало бесчисленное множество способов обмана, которые можно было использовать, чтобы одурачить экспериментаторов. Правда, эти методы были возможны в силу используемого протокола и записей работы Тарга и Путхоффа в сумасбродстве Геллера, но в этом случае упущение не в самом эксперименте, а в невероятном оценивании процедуры.