Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения

Рэнди Джеймс

Линда Андерсон, после еще одной неудачи, исчезла из поля зрения общественности. Она предоставила полиции описание местонахождения некоего Кеннета Мейсона, пятилетнего мальчика из Лоуэлла, штат Массачусетс, который считался пропавшим без вести в течение четырех месяцев. Линда сказала, что мальчик будет найден в доме, а не в местной реке, как ожидалось. Вскоре после своего провала в Оберне она была опровергнута, когда Мейсон появился на берегу реки Мерримак. Он утонул.

Я должен сказать вам о странных комментариях, касающихся дела Андерсон, которые продолжали звучать у меня в ушах в течение некоторого времени. Когда я покинул пресс-конференцию в Оберне, я столкнулся с подавленной Линдой, ее родителями и молодым человеком, который

сказал, что является ее близким другом. Друг подошел ко мне и схватил меня за лацканы. Слезы текли по его лицу, он посмотрел мне в глаза и спросил: «Зачем вы делаете это, мистер Рэнди? Вы не верите в Бога?»

Я редко не нахожу, что ответить. В этот раз я не нашел.

В начале июня 1977 года я посетил парижские лаборатории пятой по величине французской частной компании, Pechiney Ugine Kuhlmann, фирму металлов и химических вещества, специализирующуюся на производстве алюминия. Я принял приглашение, чтобы посмотреть записи тестов, которые были проведены под руководством доктора Чарльза Крюссара, ученого, который возглавляет лабораторный комплекс Печини и управляет тремя тысячами его научных кадров. Крюссар начал увлекаться трюками некоего Жан-Пьера Жирара, продавца фармацевтических препаратов из Парижа. Жирар начинал несколько лет назад как фокусник-любитель, «настроив» ученых во Франции, чтобы показать, что их легко обмануть а-ля Геллер. И Крюссар на все это клюнул. Единственной проблемой было то, что Жирар, явно наслаждаясь известностью, ставшей результатом его работы, решил отказаться от своего первоначального плана разоблачать обман, а вместо этого решил сам стать «экстрасенсом». (Досадный след его прежнего статуса появился в одном из официальных списков французской ассоциации фокусников, который говорит нам, что Жирар специализируется на трюках геллеровского типа.)

Доктор Крюссар согласился предоставить мне копии всех фильмов и магнитофонных записей тестов, которые мы просмотрели с моим коллегой, Алексисом Вальехо. То, что мы увидели, было ужасно. Хотя большинство кадров не показывают подготовку, маркировку или выбор металлических прутьев, используемых в экспериментах, в тех частях, где действительно показана вся процедура, видно, что Жирар использовал простейшие фокусы для совершения своих «чудес» перед камерой. Между мной и Крюссаром произошел горячий спор, в котором Крюссар отрицал, что имел место какой-либо обман, а я настаивал, что тщательное наблюдение опровергло бы это предположение. Мы прогнали один фрагмент фильма несколько раз, и Крюссар, после проведения измерений на экране, наконец, согласился, что, возможно, мои доводы были обоснованными. Мы с Вальехо не пытались обратить внимание на большинство дальнейших фокусов, они были слишком очевидны.

В одном месте в просмотренном эпизоде Крюссар утверждал, что Жирар добился «невероятного эффекта». Два «тензометра» были прикреплены под углом в 90 градусов по сторонам цилиндрического прута из алюминиевого сплава приблизительно 2-х сантиметров в диаметре и 25 сантиметров в длину. При просмотре записи диаграммы видно, что вызванные Жираром эффекты деформации выявлялись сначала одним прибором, а затем другим. Это означало, что направление его «сверхъестественной» силы менялось на 90 градусов, когда он держал прут в руке. Крюссар был абсолютно убежден, что этот эффект не может быть достигнут путем обмана.

Мы уже демонстрировали Круссару один из методов Жирара. Он состоял в удерживании прута в руке — после того, как его скрытно изогнули вне поля зрения — а затем проворачивания на 90 градусов между большим и остальными пальцами, чтобы продемонстрировать его изгиб. Секретный изгиб Жирара был выполнен недостаточно умно; он проделал это, когда его спина была обращена к камере. Измеряя расстояния от большого пальца до кончика пальца на экране, мы с Вальехо легко доказали, что применялось вращение. Метод Жирара был не только видим, он был измерим.

Теперь мы применили то же подход к нынешней проблеме. Крассар показал мне оригинальный прут с приложенными датчиками. Я убедительно показал ему, как именно тот же маневр позволит Жирару вращать прут и производить сигналы на обоих датчиках, так же, как показали записи. Круссар согласился, что это возможно, но Жирар отрицал, что сделал это.

Я напомнил ему, что мне обещали копию ленты и пленку, которую нам показали, чтобы их мог увидеть Комитет по научному исследованию заявлений о паранормальном. Он обещал, что даст их мне, и мы с Вальехо, отправились в Гренобль, где должны были встретиться с Жираром лично.

Незадолго до того, как я приехал в лабораторию Печиней в Вореппе, недалеко от Гренобля, мне позвонил Крюссар, который поразил меня, заявив, что он передумал с фильмом и лентой и отменил свое ранее принятое решение. Теперь он не видел никакого обмана, ни он, ни его помощник, который согласился с этими новыми результатами. Кроме того, Крюссар сказал, что вся эта встреча была испытанием меня, и я его не прошел. Он сказал, что все было организовано, чтобы поймать меня, и что меня разоблачили. Я сказал, что я не верю в это, но он заверил меня, что это не имеет большого значения, так как эксперименты, которые мы видели в фильмах, и ленты были «все равно не настоящими научными тестами», и что я, конечно, увижу доказательство, когда встречусь с Жираром тем вечером. Но эти фильмы и ленты были представлены нам в Париже как научные документы, а не просто забава, а Крюссар настаивал, что мы видим доказательства способностей, о которых заявлял Жирар. Однако мы с Вальехо решили подождать до вечера, а не спорить с Крюссаром по телефону. «Живой» показ был, в конце концов, гораздо предпочтительнее.

В компании доктора Дэвида Дэвиса и доктора Кристофера Эванса, членов Комитета по научному изучению заявлений о паранормальном, приехавших из Англии, чтобы наблюдать эти тесты, я просмотрел еще несколько лент и множество данных, касающихся Жирара. Никто из нас не выявил большого доверия ко всеохватным приборам, примененным учеными Печиней к Жирару, поскольку не было предоставлено доказательств, касающихся наблюдения и мер безопасности, и не было заметно таких процедур в подручной информации. Мы начали работу над проектом протокола для тестов нынешнего вечера.

Правила были просты. Все тестируемые пруты — предоставляемые Печиней в размерах, обычно используемых во многих предыдущих тестах Жирара — должны были быть промаркированы широкими цветными полосами от одного конца до другого, так чтобы было заметно любое вращение. Всем прутам должны быть присвоены коды, и они должны быть опечатаны так, чтобы Жирар не имел никаких шансов до них добраться, и не знал, какие из них будут использоваться. Мы разработали требования для тестирования прутов заранее и прямо. Мы настаивали, чтобы все тесты проводились перед видеокамерой, в тщательно очерченной испытательной зоне, охватываемой в любое время полем зрения камеры, чтобы прут выдавался «перед камерой», и все манипуляции проводились в полном обзоре камеры.

Эти простые правила были предписаны заранее Жирару и двум ученым Печиней, Буве и Дюбо. Они признались, что это был первый раз, когда они следовали таким правилам, хотя нам не сказали, почему это было так. Такие меры предосторожности казались нам минимальными; мы даже хотели применить более строгий порядок действий, если бы Жирар прошел эти испытания. В конце концов, это был человек, финансируемый огромными суммами денег для доказательства фантастических способностей. Персонал также вложил огромные инвестиции, хотя во французской системе, где все работники склонны соглашаться с боссом, я не ожидал найти какое-либо разнообразие мнений, высказанных меньшими светилами, чем Крюссар. Я был совершенно прав в этом предположении. Из нескольких десятков сотрудников, которых мы встретили, все выражали свою решимость доказать паранормальность Жирара, и он выдал им строгие инструкции, которым они слепо следовали.