Пляска смерти
Шрифт:
Аллан. Уходи!
Юдифь. Презираешь меня!..
Аллан. Я вообще о тебе, моя милая, не думаю!
Юдифь (подходит еще ближе). Ну прямо Архимед, сидит себе, считает, а солдат раз – и прикончил его [8] ! (Ракеткой ворошит его бумаги.)
Аллан. Не трогай моих бумаг!
Юдифь. Вот и Архимед то же самое сказал!..
8
Ну прямо Архимед, сидит себе, считает, а солдат раз – и прикончил его! – Древнегреческий ученый Архимед (ок. 287–212), считающийся величайшим математиком древности, был зарублен римским солдатом во время штурма Сиракуз. Когда солдат ворвался к Архимеду, он сидел в саду и занимался математическими вычислениями.
Аллан. Ну почему ты не оставишь меня в покое?
Юдифь. Будь полюбезнее, и я помогу тебе с экзаменом…
Аллан. Ты?
Юдифь. Да, я знакома с экзаменаторами…
Аллан (строго). И что из того?
Юдифь. Тебе разве не известно, как важно иметь протекцию учителей?
Аллан. Ты имеешь в виду своего отца и лейтенанта?
Юдифь. И полковника!
Аллан. И ты хочешь сказать, что твое заступничество освободит меня от работы?
Юдифь. Плохой ты переводчик…
Аллан. Плохого оригинала…
Юдифь. И не стыдно!
Аллан. Стыдно – за тебя и за себя!.. Стыдно, что слушаю тебя!.. Почему ты не уходишь?
Юдифь. Потому что знаю: ты ценишь мое общество… Да, да, ты всегда выбираешь дорогу так, чтобы пройти под моим окном! И всегда находишь себе дело в городе, чтобы поехать тем же пароходом, что и я. И в море никогда не выходишь, если я не сижу на фок-штоке.
Аллан (смущенно). Юной девушке не пристало говорить такие вещи!
Юдифь. По-твоему, я еще дитя?
Аллан. Временами ты – доброе дитя, иногда – злая женщина! А меня, судя по всему, ты определила себе в овечки.
Юдифь. Ты и есть овечка, и поэтому я должна тебя защищать!
Аллан (встает). Только волка в пастухи и ставить!.. Ты хочешь меня сожрать… вот, пожалуй, и вся тайна! Заложить свои прекрасные глаза в обмен на мою голову.
Юдифь. О, да неужели ты разглядел мои глаза? Вот уж не подозревала в тебе такой храбрости!
Аллан, собрав бумаги, идет направо. Юдифь становится в дверях.
Аллан. Отойди, иначе…
Юдифь. Иначе?
Аллан. Была бы ты парнем – бах! Но ты, увы, девушка!
Юдифь. И что?
Аллан. Имей ты хоть каплю гордости, ты бы ушла сразу, как только поняла, что тебя выставляют за дверь!
Юдифь. Ты об этом пожалеешь!
Аллан. Не сомневаюсь!
Юдифь (в бешенстве идет к дверям задника). Ты об этом пожалеешь! (Выходит.)
Курт (входит из левой двери). Куда ты собрался, Аллан?
Аллан. Это ты?
Курт. Кто это так стремительно выскочил из дома… аж кусты затрещали?
Аллан. Юдифь!
Курт. Немного вспыльчива, а так славная девушка!
Аллан. Злобных, грубых девиц почему-то всегда называют славными!
Курт. Не будь таким строгим, Аллан!.. Тебе не по душе твои новые родственники?
Аллан. Дядя Эдгар мне нравится…
Курт. Да, у него немало хороших черт… А твои другие учителя? Лейтенант, например?
Аллан. Человек настроения! Мне иногда кажется, что он имеет на меня зуб.
Курт. Ошибаешься!.. Тебе слишком много «кажется». Не обременяй себя мыслями об окружающих, занимайся своими делами, будь вежлив, а остальных предоставь самим себе.
Аллан. Я так и делаю, но… они никак не хотят оставить меня в покое! Втягивают в свои дела… совсем как каракатицы у пирса… не кусаются, только воду баламутят, и тебя засасывает в водоворот…
Курт. Ты, как я погляжу, склонен к меланхолии! Тебе неуютно здесь со мной? Чего-нибудь не хватает?
Аллан. Мне никогда не было так хорошо, но… что-то здесь меня душит!
Курт. Здесь, у моря? Ты не любишь моря?
Аллан. Я люблю открытое море! А у берега водоросли, каракатицы, медузы, морская крапива – или как она там еще называется!
Курт. Ты стал настоящим затворником! Пойди поиграй в теннис!
Аллан. Не хочется!
Курт. Понимаю, злишься на Юдифь!
Аллан. На Юдифь?
Курт. Нельзя так придираться к людям, а то останешься один!
Аллан. И вовсе я не придираюсь, но… У меня такое чувство, будто я лежу в самом низу поленницы дров… дожидаясь своей очереди попасть в огонь… и на меня давит, давит все, что навалено сверху…
Курт. Дождись своей очереди! Поленница уменьшается…
Аллан. Да, но так медленно, слишком медленно!.. О! А я тем временем сгнию!
Курт. Нелегко быть молодым! И все же вам завидуют!