Плюс один

dadagi

Закончилось все это действо после отбоя, поэтому Поттер меня провожал по пустым коридорам. Объевшись сладким, устав от туфлей на каблуках и необходимости мило улыбаться не очень-то приятным людям, я брела устало, даже позволила себе облокотиться на Поттера. А у него, как на зло, было прекрасное настроение. Наверное поэтому он опять бесцеремонно подхватил меня на руки.

— Поставь на место! — взвизгнула я.

Но Поттер сел на лавку, посадив меня на колени. Мне хотелось спать, поэтому сил отбиваться не было.

— Ну и что ты делаешь? Кто тебе вообще разрешал меня на руки брать?

— Просто смирись, — посоветовал мне он.

— Ты так

постоянно говоришь. Мне кажется, однажды ты скажешь мне «Просто смирись, жду через час, отвечай да» и протянешь белое платье.

— А мне нравится идея, — расхохотался он. — Может, так и сделаю.

— Сбегу из-под венца, — пригрозила я.

— Это мне тоже как-то Трелони нагадала, — продолжал улыбаться Поттер. — Но как-то ее предсказания еще не сбылись.

— А хочешь я тебе погадаю? — оживилась я. — Меня мама учила, у них преподаватель Предсказаний был нормальный.

Поттер обнимал меня правой рукой за талию, поэтому протянул левую:

— Пойдет?

— На самом деле, не важно, какая рука, — отмахнулась я, — гадать можно на любой. Даже по лицу можно судьбу предсказывать.

Руки у Поттера были в мозолях и царапинах. И не скажешь, что парню шестнадцать и он учится в школе. Как будто постоянно что-то мастерит. Он держал руку ладонью вверх, и я с некоторым недоумением смотрела на два ободка: у Поттера были перстни на среднем пальце и мизинце. А я их никогда не видела. С некоторым недоверием я перевернула руку. Перстни действительно были. Я видела такие у некоторых взрослых магов. Они означают, что маг принял на себя ответственность за Род. Их еще снять нельзя, а после смерти они переносятся в основной сейф рода. И по новым законам, основной сейф открывается лишь после семнадцатилетия… Оба перстня словно немного рябили, как будто были не настоящими, а чем-то вроде голограммы. Я недоверчиво прикоснулась пальцем к одному из них.

— Как ты их увидела? — в голосе Поттера был и шок, и удивление, и даже испуг.

Я моментально перебрала в своей памяти все знания о семье и пораженно выдохнула:

— Лестрейнджи могут видеть скрытое…

Вообще-то по женской линии такие родовые особенности передавались редко. Партнера для Последних-в-роду девушек подбирали тщательно, чтобы чужая кровь не перевесила. Но Лавгуды даже родового камня не имели, слишком молодой род. И увидела я перстни лишь когда начала вертеть его руку, то есть, скорее всего, коснулась одного из них.

— Их можно получить лишь совершеннолетнему магу, — тряхнула я головой, прогоняя мысли о собственных особенностях, — У тебя не просто Надзора нет, ты уже совершеннолетний. Но как?

— Луна…

— Только не говори, что мне это не стоит знать! — вспыхнула я. — Что меня вечно все за дуру держат? Рано, опасно, не думай об этом. Надоело!

Я вскочила с колен Поттера, он как раз несколько расслабился, и пошагала к башне Райвенкло. Вот только на каблуках, да еще в узком платье быстро не походишь. Поэтому Поттер поступил как любой наглый и уверенный в себе мужик. То есть догнал, развернул и все возражения заткнул поцелуем.

В комнату я ввалилась в смешанных чувствах. Сэм встречала меня с книгой. Она осмотрела ну очень внимательным взглядом и с недовольством выдала:

— Ну и чем ты там занималась? Платье мятое, прическа растрепана, пришла поздно.

— Не начинай, — попыталась отмахнуться от соседки я.

— Не начинай? Луна, ты как будто из другого мира. Если ты не забыла, простить могут многое, но если будешь зажиматься с Поттером на каждом углу, хорошего мужа

не найдешь.

— Да что ты на этих мужьях помешалась! — взмолилась я. — Не хочу я замуж. Умру старой девой. Как будто все вокруг мужиков вертится.

— Вертится. Ты на что жить планируешь? В гильдию тебя, может, и возьмут, но кому ты изделия продавать будешь? Здесь же все по знакомствам, Луна. Или ты планируешь выпускать дурацкий журнал и разводить бесполезные растения?

— Журнал не дурацкий! И растения не бесполезные! Они мозгошмыгов отгоняют!

— Их не существуют!

— Прекрати! Я больше не хочу это слушать. Я сама решу, что мне делать и как. И уж тем более имею полное право заниматься с Поттером чем захочу. В любых местах.

И оглушительно хлопнула дверью ванной. Сэм бывала просто невыносимой. Взрослая часть меня понимала, что эта девочка старается мне помочь в силу своих знаний. И обычно я признавала ее правоту. Вот только видела несколько глубже и знала, что многие промахи в школе с лихвой простят мне-взрослой. Весь этот апломб вокруг сдержанного поведения наводился не потому что родители не желали своим дочерям немного романтичных поцелуев под луной. А потому что в таком возрасте от поцелуев до чего-то покруче не так уж далеко, а в мире магов ценили преданность. Верность. И как минимум внешнюю чистоту.

Но она опять задела папу и газету. Чем дольше я находилась в теле Луны, чем больше вспоминала, тем больше становилась ею. Видеть нарглов и верить всем сказкам папы я никогда не смогу… но уже сейчас люблю его, будто он не отец Луны, а мой собственный. Он и есть мой собственный, по сути. И я уже не могу хладнокровно переносить все шпильки в его адрес. Просто не получается.

Уставшая от переживаний, новых знаний и событий, я устало сползла на пол. Разрез на платье облегченно треснул и расползся до самых трусов. Как это платье еще раньше не порвалось? Честно говоря, хотелось выпить чего-нибудь покрепче. Даже не так. Хотелось напиться до беспамятства, как делала всего пару раз за свою жизнь. Не сказать, что был какой-то особенный повод. Скорее накопилось все. Мое попадание, напряженность, эти отношения с Поттером, все большее превращение Меня-Нины в Меня-Луну. Все это превратилось в слезную истерику, которая не желала останавливаться. Я ревела от беспомощности, от незнания, от того, что запуталась. Может и еще от чего. Но закончилось все выломанной дверью, успокоительным и бесконечным «Прости» от Сэм.

Спала я плохо. Во сне Поттер целовал меня в том коридоре и я все пыталась проснуться и не могла. Целоваться он умел, я впервые поняла, что такое «потерять голову». Если бы он после своих поцелуев предложил замуж выйти, я бы ответила «Да, только не останавливайся». И поэтому сейчас было страшно. А может это не страх, а что-то другое? Будто тугой комок в солнечном сплетении, путанные мысли и боязнь просто посмотреть ему в глаза.

Поэтому и проснулась еще в темноте. Быстро одела, что под руку попалось, и достала из чемодана свою покупку. На нее пришлось потратить много золота, даже расплачивались распиской. Папа потом отдавал деньги продавцу, но я не могла отказать себе в этом. Я купила мантию-невидимку. Хорошего качества, мне дали гарантию на семь лет. Надеясь, что в такую рань все спят, я быстро спустилась вниз и вышла из башни. Официально покидать спальни еще было нельзя: пятый час утра, но я не могла оставаться в постели. По пустым коридорам я почти бежала в подземелье, к Русу. Вот уж кто поймет все мои девчачьи заскоки. Он привык. Он и не такое видел.