Плюш и Ко: не опуская рук
Шрифт:
– Ты границы потеряла? – Глен встал между девушками.
– А ты? Бравый, не ржавый! Хорошо сейчас заступаешься, пятерка с плюсом! А на ужине почему не заступился? Хлеб жевал? Нет, ты зассал. И убежал самый первый. И самое страшное, что ты не обкуренного Люка испугался, ты побоялся, что Патриция снова пилить начнет, если ты хоть слово в мою защиту скажешь. Защитничек. Мамкин юбошник!
– Ты могла бы его не приглашать, – начал Глен.
– Могла бы. Тут мой косяк. Мне вообще никого из вас приглашать не стоило. С тех пор, как вы появились
– А это уже твоя вина. Кто тебе не давал…– снова начал Глен.
– Заткнись, заголяшка! – огрызнулась Полин. – Я с вами ничего общего иметь не хочу. Вы неудачники по жизни, и неудачниками делаете других. Ваши болезни, как чума, расползается во все стороны. Слишком много времени ушло у меня на то, чтобы понять простую вещь – лучше я буду одна, чем с вами. Я вас всех ненавижу. Впредь предлагаю делать вид, что мы не знакомы. Давайте не будем больше разговаривать, я вас умоляю.
– Что? – взвизгнул Глен. – Вот так ты видишь ситуацию?
– Приветик! – в класс ворвался Патрик. – Ох, у вас собрание? Я могу тебя подождать.
– А, это ты… – протянул Глен.
– Точниссимо! Это я. – улыбался Патрик.
– Напомни, как тебя зовут? – от негодования кожа Глена покрылась мурашками.
– Снова? Мы с тобой в этом году уже раза три знакомились. Попробуй рыбий жир, говорят для памяти хорошо. – Патрик встряхнул своими черными кудрями. – Солнце мое, нам бы поторопиться, если выйдем сейчас, то до сеанса успеем попкорн купить.
– Тогда бежим! – Зум-Зум подхватила свою сумку, и они помчались прочь от ненавистной парочки.
– Слушай, Патрик, ты так вовремя! Я такого им наговорила! Я совершенно не собиралась кричать на них, или ругаться. Оно само вырвалось, я не ожидала… – скороговоркой тараторила Полин, когда они спускались по лестнице. – Словно с цепи сорвалась.
– Ага, я как зашел, сразу заметил, что они покусанные.
– Лишь бы в ответ не покусали. – улыбнулась Зум-Зум. – А мы правда в кино пойдем, или это был предлог, чтобы меня увести?
– На такие серьезные темы я никогда не шучу. Кино – это как выступление президента – пропускать нельзя! – Патрик вынул из кармана два билета на новый фильм про пришельцев.
Глава 3
По обыкновению, после занятия парни наперебой вели свои ребячливые разговоры, выстроившись вдоль стен, они выхватывали из спортивных сумок вещи, наспех их натягивали и говорили, говорили, говорили. Глен, сидя на полу, стягивал черные гетры и, не задумываясь, уставился в одну точку.
– Эй, Глен, мне льстит твое внимание к моей заднице, но не мог бы ты это делать не так откровенно! – вдруг буркнул один из них.
– Извини. Я задумался. – отозвался Глен. Он наскоро протиснул голову в серый свитер.
– Он сегодня не в себе. – промычал темнокожий Майк. – Я его окликнул, а он даже не слышит.
– Ты что-то хотел? – мрачно спросил Глен.
– Уже ничего. – хмыкнул Майк, накинул ремень сумки на плечо и припеваючи вышел из танцевального зала.
Когда Глен окликнул его на улице, тот не на шутку испугался.
– Слушай, Майк, можно тебе задать один вопрос? – бубнил Глен.
Волна дрожи прокатилась по затылку Майка. Такая реакция у него была неспроста. Два года назад, а потом и каждые полгода, Глен ловил его то в переулке, то в лифте, или просто на улице, грубо хватал его за воротник и с кровожадным блеском в глазах допрашивал, не сболтнул ли он на стороне о том, что Глен посещает балетный класс. Такой номер Глен проделал со всеми мальчишками, и довел свое мастерство запугивания до совершенства, ведь каждый из них молчал об этом до сих пор. Да и кто захочет связываться с ненормальным, который без конца следит за всеми и все реже участвует в разговорах. Некоторые наивно думали, что если они познакомятся с ним ближе, то подобным встречам придет конец, или хотя бы он не будет преследовать их до самого дома, но поведение Глена раз от раза становилось все страннее и агрессивнее.
– Я никому ничего не говорил! – пятясь, ответил Майк.
– Ладно. – кивнул Глен. – Но я хотел спросить тебя не об этом.
– Что тебе надо? – остолбенел Майк.
– У тебя есть девушка?
– Неожиданно. – Майк поджал губы. – Нет. Но была. Я, кстати, ей тоже ничего не говорил.
– Хорошо-хорошо. Я вот о чем хотел узнать… Когда… При каких обстоятельствах… Знаешь, ну… вот если парень говорит девушке…
Тут нервы у Майка немного расслабились. Он снисходительно улыбнулся:
– Проблемы с девушкой?
– А? Да. Да. – Глен прикрыл рукой губы. – Это слишком личное, наверно… Боюсь перейти границу.
– Границу? Какую границу? Это ты про ту границу, которая стерлась, когда ты меня на лестничной площадке за шею схватил?
– Черт… Точно. Прости, Майк.
Глаза Майка округлились – он не ожидал услышать извинения, и образ маниакального преследователя, с которым он был знаком, никак не вязался с той личностью, которая мялась в нерешительности перед ним сейчас, стыдливо пряча глаза.
– Давай поговорим по дороге. Мне надо домой, мать терпеть не может, когда я задерживаюсь. Знаешь, сразу звонить начинает. – Майк продолжил путь, и между тем надеялся, что Глен не захочет такой прогулки и уйдет. Но Глен поплелся следом.
– Так что там у тебя? – Майк совсем растерялся и решил не сопротивляться.
– Ты свою девушку как-нибудь называл? Например, солнышком? – голос Глена звучал так тихо, будто он пытался выведать государственную тайну.
– Что ты имеешь ввиду? Какие-нибудь грязные словечки?