Плюшевая засада
Шрифт:
– Антонина – это кто?
На сей раз ответил Роман.
– Подруга. Очень старая и давняя приятельница, которая вот уже много лет живет вместе с Толстухой за счет моего отца. Но он не против. Общество Антонины развлекает Толстуху. Да и за детьми она помогает присматривать. Толстуха довольна. По правде сказать, она отцу не доставляла особых хлопот. Даже непонятно, какая муха укусила ее сейчас.
Так что же могло вынудить женщину, у которой полностью устоявшийся быт и семья, пуститься в бега? Только одно – ее жизни могла угрожать нешуточная опасность.
– Дело в том, что Елизавете
– Ой, как собачку жалко, – вздохнула Ната.
Роман презрительно фыркнул. Мол, вот дура, собаку жалеет.
Но добрый Слава поспешил утешить Нату:
– Животное выжило и даже получает теперь пожизненный пансион, потому что доблестно исполняло свой долг и защищало дом. Больше никто не пострадал, но в доме устроили настоящий погром. Что искали, никто не знает. После случившегося Валентин Петрович усилил охрану дома своей супруги. Он провел сигнализацию, установил тревожную кнопку, заодно купил в помощь пострадавшему ветерану двух молодых овчарок, каждая из которых в одиночку способна разорвать несколько человек. Но тем не менее спокойствие не наступало. Письма продолжали приходить, источник их установить не удалось. И, хуже того, следующее нападение случилось уже на машину Елизаветы Николаевны, когда та отправилась в супермаркет. Внезапно на дороге ее прижал к обочине чей-то незнакомый автомобиль, из него выскочили двое мужчин, которые попытались вытащить Елизавету Николаевну на дорогу. Женщина оказала им сопротивление. Антонина была с ней, она отстреливалась из травмата, который обязал ее возить с собой Валентин Петрович. Каким-то образом двум женщинам удалось отбиться от нападающих, они сбежали. У них оказались лишь легкие травмы, да пострадала сама машина, в которой была порвана обивка и разбиты стекла. Но теперь стало ясно, что опасность куда серьезней, чем представлялось вначале. И Елизавете Николаевне была выделена личная круглосуточная охрана.
Охрана, от которой женщина постаралась избавиться. Как же все это непросто.
И Ната сказала:
– Мне кажется, что начать надо с этой Антонины. Если кто и знает, где сейчас Елизавета Николаевна, то это она.
Ее совет сильно не понравился Роману.
– Ты лучше делай то, ради чего тебя наняли, а строить догадки мы будем сами.
– Воля ваша. А только поговорить с Антониной было бы не лишним.
Роман не снизошел до ответа. А вот Слава объяснил:
– Это невозможно. Антонина не станет общаться ни с кем из людей Валентина Петровича. Она его ненавидит. Считает, что он загнал законную жену в медвежий угол, запер ее в тюрьме, а сам в это время кутит напропалую, меняя девиц как перчатки.
– А это, конечно, не так?
– Может, и так. Но Елизавету Николаевну такое положение дел вполне устраивает. Да, фактически
А не это ли и есть самое главное в любом союзе? Возможность ежечасно и ежеминутно осязать своего супруга, прикоснуться к нему словом или лаской. И всего этого Елизавета Николаевна была лишена многие годы.
– Сколько же она так живет? Отдельно?
– Лет пятнадцать… может быть, двадцать. Или даже двадцать пять.
– А сейчас ей лет пятьдесят.
– Пятьдесят пять.
Если от пятидесяти пяти отнять двадцать пять, то получается, Валентин Петрович отлучил от себя супругу, когда той было всего лишь тридцать лет. Совсем молодая женщина, которую муж обрек на одиночество. Ведь даже просто изменить супругу, не говоря уж о том, чтобы завести постоянного любовника, Елизавета Николаевна не могла. Или… все же могла?
И что же произошла за ссора промежду двух супругов, что они расстались и стали жить каждый своей жизнью, отдельно один от другого? Что-то определенно произошло. Измена Валентина Петровича стала виной разлада в семье? Скорей всего, так и было. Но почему его жена не стала требовать развода, почему просто не ушла от изменника? Из-за денег? Но она была еще совсем молода, могла бы устроить свою жизнь с другим мужчиной, возможно, ничуть не менее богатым. Нет, она предпочла жить в уединении. Опальная супруга под властью тирана мужа.
И чем дольше думала Ната над странным исчезновением супруги олигарха, тем отчетливей ей казалось, что надо бы наведаться в тот домик, где прошли годы заточения Елизаветы Николаевны. Но думать Ната могла что угодно. А заняться ей предстояло тем, что поручено.
Глава 3
Как Ната и ожидала, в кафе ее подбитые окуляры и распухшая и посиневшая физиономия произвели фурор. Особенное впечатление произвел свернутый набок нос.
– Бедная! – слышалось со всех сторон. – Какой гад! Он же тебя изуродовал!
А буфетчица Марина твердила:
– С таким лицом ты не сможешь работать.
В голосе Марины слышалось сочувствие, но глаза победоносно сверкали. Она уже давно примерялась к должности Натки, а теперь впереди нарисовался реальный шанс стать хоть на время официанткой. И Марина торжествовала.
– Тебе очень больно? – возникла полная сочувствия мойщица тетя Нюра. – Может, холодненькое приложить?
– У меня замороженная говяжья вырезка есть, – добавила повариха Аглая. – Как раз подойдет по форме.
От вырезки Ната отказалась, побоялась, что потечет наложенный на нее грим. Хотя Гришенька и уверял, что грим самый что ни на есть водостойкий, что в нем можно и рыдать, и потеть, и даже мыться, но Ната ему не сильно поверила.
– Как же это тебя угораздило? Что с тобой случилось?
Это уже появилась их заведующая – дородная и пышная Анна Семеновна. Она внимательно выслушала рассказ Наты. А девушка не пожалела красок, описала, как ужасно с ней обошелся красавец на дорогущей машине.