Плюшевый Холокост

Меллик-третий Карлтон

Через полчаса Джули протерла глаза и подняла голову. После нее пришел еще один ученик, но учителя нигде не было видно. Занятия должны были начаться уже давно.

– Где все?
– спросила Джули у людей в тени.

Остальные дети молчали.

– Все заболели?

Джули встала и подошла к одной из учениц. Когда она подошла к девочке, то смогла разглядеть, что у нее светлые волосы, заплетенные в косу, и красное платье. Джули стало интересно, кто это. Она не была похожа ни на кого из своего класса.

– Привет - обратилась Джули к девочке с косами.

Когда она

увидела, кто там сидит, то поняла, что это вовсе не девочка. Это была кукла размером с ребенка. Джули подошла к следующему ребенку и поняла, что он тоже всего лишь кукла. Это были смарт-куклы, те самые, которых должны были отозвать в тот день.

– Что ты здесь делаешь?
– спросила Джули.

Куклы не ответили, просто уставились на меловую доску.

Джули задумалась о том, что в этот день у нее должен был быть выходной. Она подумала, не стоит ли ей просто вернуться домой.

Выходя из кабинета, она прошла мимо мальчика, лежавшего головой на парте. Это была не кукла, а человеческий мальчик. Она узнала его. Это был мальчик по имени Эван, который всегда приходил в школу рано и уходил поздно, чтобы не сталкиваться с хулиганами в своем районе.

– Эван?
– спросила она.

Когда она дотронулась до его плеча, оно было холодным. На парте была кровь. Кто-то перерезал ему горло.

Джули оглянулась и увидела, что кукол уже нет на своих местах. Они стояли в проходах и молча шли к ней, глядя на нее холодными пластмассовыми лицами.

Джули выбежала из класса в коридор. Только тогда она заметила тела. Двое детей вдвое моложе ее лежали, свернувшись калачиком, в углу. В дверях туалета для мальчиков лежал уборщик без головы. Семь кукол были разбросаны по дорожке и, как нежить, двигались к ней.

Джули не могла кричать. Она с трудом понимала, что здесь происходит.

Куклы направили на нее мясницкие ножи.

– Поиграй с нами, - сказала одна из них высоким электронным шепотом.
– Нам нужно больше разных игр.

– Будь нашей игрушкой, - в унисон сказали остальные.

Джули побежала в другую сторону, свернула за угол и вошла в школьный кабинет. На столе в приемной сидела кукла-младенец и закалывала сидевшую там женщину.

Ребенок оглянулся на Джули. Глаза его отсутствовали в глазницах. Лицо было покрыто плесенью, как будто он только что вылез из помойки.

– Малыш хочет к маме, - произнес он своим трескучим электрическим голосом. Затем он снова ударил женщину ножом.
– Малыш хочет к мамочке.

Когда Джули направилась к двери на улицу, она услышала, как человеческая женщина застонала. Джули поняла, что она еще жива и протягивает руку, когда ребенок наносит ей множественные удары.

Когда глаза Джули встретились с ее глазами, она запаниковала. В этот момент она поняла, что все это было на самом деле. Кровь сочилась изо рта женщины, когда она тянулась к Джули. Но Джули ничем не могла ей помочь. Она выбежала из здания и побежала дальше. Она никогда не оглядывалась назад.

Снаружи мир охватила паника.

Машины мчались по улицам, врезаясь друг в друга, наезжая на обезумевших пешеходов. Мародеры разбивали витрины магазинов. Полицейские стреляли в нападавших. Мужчина в розовом халате с сигарой и охотничьим ружьем беспечно прогуливался по району, стреляя во все, что движется.

Все они убивали, воровали и убегали по одной причине - они были напуганы. И боялись они одного.

– Игрушки!
– кричала старушка, выбегая из своего дома, заваленного мягкими игрушками.
– Это игрушки!

Увидев смерть и хаос, царящие вокруг, юная Джули поняла, что в этот момент ее прежняя жизнь закончилась. На ее месте возник огромный кошмар, поглотивший весь ее мир.

Юной Джули понадобилось два дня, чтобы вернуться домой из школы. Она пряталась во дворах, забиралась в заброшенные дома, чтобы отдохнуть, и воровала еду из шкафов. Она могла проходить только один квартал каждые два часа. Двигаться быстрее было опасно. Прежде чем двигаться дальше, она должна была убедиться, что район безопасен.

В городе оставалось не так много людей. Большинство из них покинуло город, сгруппировавшись в местах, куда игрушки не могли проникнуть. Теперь город принадлежал игрушкам. Но Джули не хотела уходить, несмотря на опасность. Она просто хотела вернуться домой и снова увидеть своих родителей.

Когда она наконец вернулась домой, родителей нигде не было видно. Они не вернулись. Все было так же, как и до того, как Джули ушла в школу. На журнальном столике стояла недоеденная каша. Тренировочные ботинки отца лежали у задней двери. Даже запах маминых духов, которыми она пользовалась каждое утро перед работой, еще витал в воздухе.

Джули оставалась в своем старом доме целую неделю, с надеждой ожидая возвращения матери и отца. Но они так и не пришли. Она не хотела признавать, что их, скорее всего, уже нет в живых.

Оставаясь там, ей не о чем было думать, а думать хотелось меньше всего. Электричество не выключалось, но Джули не пользовалась им, боясь быть обнаруженной. В короткий световой день она пыталась скоротать время за чтением или решением головоломок, но сосредоточиться на них удавалось лишь на несколько минут. Каждую ночь она спала в маминой постели, глубоко вдыхая запах матери на подушке. Но этот запах быстро сменялся запахом ее немытых волос.

Она чувствовала себя призраком, преследующим дом ее прежней жизни. Это было самое одинокое место, которое она когда-либо занимала и когда-либо будет занимать. Как бы плохо ей ни было в дальнейшем, ни одна неделя не будет такой плохой, как эта.

Однажды утром Джули проснулась от шума внизу. Кто-то рылся в шкафах и ящиках. По звуку это был выживший человек в поисках еды, возможно, даже ее мать.

– Мама?
– спросила Джули, спускаясь на кухню.