По большому льду. Северный полюс
Шрифт:
Через несколько минут я услышал продолжительную стрельбу, и вскоре мне сообщили, что медведь уже убит.
Животное было длиной 7 футов и 1 дюйм и весило около 600 фунтов. Две освежеванные задние части весили около 100 фунтов. Но обе они, к сожалению, были потеряны из-за невнимательности матроса, положившего их на борт.
Затем была замечена семья медведей – старая медведица и двое медвежат; кто-то из членов экипажа и экспедиции бросился на лед преследовать их, а «Коршун» пошел в обратном направлении, чтобы попытаться отрезать им путь. Медведи были, однако, слишком осторожны, и, быстро отступив, вскоре исчезли из виду. Говорили, что один охотник в пылу азарта перескочил через борт судна и ринулся преследовать медведей без ружья, и его по возвращении с охоты должны были поднять на борт. Мы видели миллионы разных птиц, охотились на гаг и чаек, а также на тюленей, и это занятие вносило хотя бы какое-то разнообразие в нашу жизнь.
Вечером 16-го числа два ледяных поля затерли «Коршуна», и так как все иные способы освободить его были тщетны, мы пробурили во льду лунки, в которые заложили пороховые заряды. Взрыв разрушил большой пласт льда, после чего корабль, идя кормой вперед, скоро освободился из своего опасного положения. В полночь 17-го числа вода очистилась ото льда, и «Коршун» смог целых 19 часов идти так быстро, что, когда мы снова остановились, то уже увидели мыс Йорк.
В понедельник утром, 26 июля, земля находилась от нас всего в восьми милях, и отсюда была видна береговая линия от мыса Йорк до Конической скалы. 23-го, спустя ровно три недели, как мы оказались во льдах, «Коршун» очутился в чистой воде к северу от Конической скалы. Он, казалось, как и мы, наслаждался полученной свободой и весело шел к северу, мимо ледника Петовик, острова и пролива Вольстенхольм, затем обогнул мыс Парри и вошел в Китовый пролив.
Я надеялся зайти в этот пролив и обустроить зимний лагерь на северном берегу залива Инглфилда. У залива Барден, на южной стороне Китового пролива, мы остановились у поселения полярных горцев, в котором проживали семь взрослых и пятеро детей. Мы приобрели здесь несколько поделок туземной работы, а затем отправились к острову Герберта. Здесь коренных жителей мы не обнаружили и сразу же направились к Китовому проливу, чтобы добраться до места, где предполагалось обустроить мой лагерь, – неподалеку от мыса Тирконнелль на северном берегу залива Инглфилда. Однако лед монолитным полем простирался от восточного конца острова Герберта на юго-восток до мыса Паулет, и наше продвижение вперед вскоре было приостановлено.
Повернув в обратную сторону, «Коршун» прошел между островами Нортумберленд и Герберта и попытался войти в залив Инглфилда с востока, через пролив Мэрчисона. Но и здесь нам снова пришлось остановиться. «Коршун» вошел в пролив, находящийся немного дальше к западу и известный под названием бухта Мак-Кормика, и здесь моя партия обустроила лагерь на следующий год.
Возле того места, где должен был стоять дом, росли цветы, вокруг были видны многочисленные следы оленя, лисицы и зайца, в водах бухты обитали тюлени и моржи, были также заметны многочисленные признаки пребывания коренных жителей. Мы нашли только одну населенную деревню, другие же, в которых мы побывали, по всей видимости, были покинуты на время. Повсюду, где бы мы ни причаливали, мы находили лисьи капканы с приманками и запасы мяса и ворвани. Вот почему меня не покидала уверенность, что моя экспедиция не будет страдать от нехватки свежего мяса.
Глава II. Подготовка нашего северо-гренландского дома
Моя борьба со льдами залива Мелвилла была куда более серьезной, чем у моих предшественников, исследовавших северную Гренландию. Это, во-первых, произошло из-за сравнительно небольших размеров моего судна, а, во-вторых, стало следствием слишком раннего начала экспедиции.
Три недели отняла у нас борьба со льдом – ровно столько, сколько я намеревался посвятить подготовительной работе, которая предшествовала реализации главных целей моей экспедиции. Впрочем, у нас было еще около трех месяцев, чтобы работать, до тех пор, пока полярная ночь не заставит нас бездействовать.
Первое, что нужно было сделать, это выбрать подходящее место для лагеря, поставить дом и как можно скорее наладить наше полярное хозяйство. Затем, если эскимосы сами не подойдут к нашей главной квартире, необходимо наладить с ними контакт. Я полагал, что один или несколько охотников будут нам очень полезны. Кроме того, мне хотелось, чтобы они жили возле нас. Было бы хорошо познакомиться с этим изолированным от цивилизации и самым северным из всех народов, и я надеялся, подразумевая изучение этой интересной расы, убедить некоторых из них провести зимние месяцы вблизи нашего зимнего лагеря.
Так или иначе, следующие двенадцать недель будут нелегким испытанием для моих охотников, так как нам нужно будет заготовить свежего мяса и оленьих и тюленьих шкур, необходимых для изготовления полярной одежды. Я надеялся, что мы найдем нескольких туземок, которые будут шить нам меховую одежду. Мне также хотелось, если представится такая возможность, послать санную партию на внутренний лед через землю Прудо к северу, чтобы обустроить один или несколько складов провизии для партии, которая отправится к северному берегу следующей весной. Так как моя маленькая партия была ослаблена моей временной нетрудоспособностью, я чувствовал, что предстоящие работы потребуют от всех больших усилий.
Страстное желание работать занимало мои мысли, когда я беспомощно лежал в каюте, но моя партия пользовалась возможностью отдохнуть в прекрасный полярный летней день и наслаждалась великолепными видами по пути к бухте Мак-Кормика. Солнце только что поднялось с низшей точки своего почти горизонтального пути над увенчанными льдом скалами, которые опоясывают северный берег пролива. Все было наполнено светом, теплотой, жизнь вокруг буквально кипела.
Один или два оленя спокойно паслись на покрытых мхом и цветами склонах, протянувшихся вдоль южного берега между водой и темно-коричневыми и красно-бурыми скалами, которые окружают пролив и поддерживают внутренний лед. Вниз по долинам, промытым водой среди песчаных и базальтовых скал, опоясывающих залив, неслись ручейки, похожие издали на серебряные ленты. Стайки пуночек трещали и чирикали, и тучи маленьких гагарок оживляли воздух протяжными криками и быстрыми ударами крыльев. Лед еще покрывал большую часть залива, но возле берега уже виднелась широкая промоина. Сверкающие айсберги плыли по воде, в которой резвились тюлени, нарвалы и стаи белых китов; узкие полосы воды разбегались во все стороны по темному льду, разрезая его на большие поля, медленно плавающие вперед-назад вместе с приливом.
Мы установили, что размеры бухты составляют около 9 миль в ширину у устья и около 15 миль в длину. Как и большая часть этой береговой линии, она была нанесена на карту неправильно. Согласно карте, берега бухты можно было назвать восточным и западным, в действительности же они составляли скорее северную и южную ее границы. Бухта суживается очень постепенно к своей вершине, где ее ширина – около 4 миль. У вершины виднелся громадный ледник, с которого в воду сходят айсберги, рассыпанные по проливу.
Я немедленно послал свою партию на берег, сначала на южную, а затем на северную сторону бухты, чтобы выбрать место для лагеря. Сделать это было не так уж и легко, так как нужно было учесть сразу несколько обстоятельств, а тот, кто должен был принять окончательное решение, вынужден был смотреть глазами других. Дом должен стоять не слишком далеко от берега, на участке, где он не будет раздавлен оползнем или камнепадом, где его не смоют потоки воды ранним летом и где, однако, он будет прикрыт от неистовых порывов зимних ветров и будет максимально освещаться солнечным светом.