По черепам

Проснулся я ранним утром, когда старушка, у которой снял комнату, принялась ходить по кухне и скрипеть половицами.

Сразу вставать не стал — перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть. Ночь была беспокойной — примерно с часу кто-то ходил под окнами и скребся в закрытые ставни, причем скребся очень громко. Выходить в ночь к неизвестному монстру не хотелось, потому я пытался уснуть, но через полчаса-час меня снова будил звук шкрябания по ставням.

Доспать так и не удалось — я провалялся в кровати минут пятнадцать,

отчаянно зевая и слушая скрип половиц под ногами старушки. По идее, здесь весь пол менять нужно — не доски, а скрипучий оркестр. Только сомневаюсь, что старушка захочет что-то делать со своим стареньким домом. Были бы сыновья или внуки…

Я вздохнул и поднялся с кровати. Сделал зарядку, прогоняя из головы историю о пропавших на охоте муже и внуке, которую накануне рассказала старая женщина. Мир за частоколом села жесток. Выходя туда, ты каждый раз должен быть максимально подготовлен к схватке. Орки, гоблины, скелеты и зомби, обычные животные вроде волков и медведей и измененные магическими энергиями монстры — лишь малая часть того, что можно встретить за стенами. От некоторых угроз, вроде архилича с отрядом «рыцарей смерти» не защитит и отряд первоклассных големов. Попробуй одновременно и натравливать големов на гвардию нежити, и с бесплотными противниками, которых будет призывать и издали насылать на тебя лич, разбираться.

Я подхватил «утреннюю звезду», открыл скрипнувшую дверь комнаты — боги, тут есть хоть что-то, не издающее скрипов?.. — поздоровался со старушкой и вышел во двор. Вдохнул чистый деревенский воздух, с улыбкой посмотрел на бездонное, невероятно синее небо. Красота. Не вонь городской канализации или сточных канав, не запах выхлопных газов и пыли, что вечно носил ветер по улицам моего прошлого мира. Да, красиво… Но жить здесь я все же не останусь — освою то, что хапнул, и отправлюсь до какого-нибудь подземелья. Нужны деньги для поступления в Гильдию Големостроителей — хочу наконец обрести архетип.

По густой и мокрой траве-мураве я дошагал до огорода, а потом по тропинке дошел до заросшего края участка, где старушка уже ничего не сажала — у пожилой женщины не было времени и сил заниматься всей землей.

Я еще вчера вытоптал в траве удобный пятачок, и сегодня отрабатывал удары по воображаемому противнику. Новый ранг владения оружием внедрил в мое сознание еще больше информации, и теперь я занимался отработкой полученных знаний. Соседи старушки, занимающиеся делами в своих огородах, смотрели на меня, как на идиота, но мне было плевать: задерживаться здесь надолго я не планировал, как и поддерживать какой-либо приятный образ среди местных.

После тренировки я вернулся к дому, умылся дождевой водой из бочки. Оттуда едва уловимо воняло болотом, но меня это не остановило. Мыться в колодезной воде я не хотел — со стен местного колодца даже в середине лета не сходит лед. Бежать до речки далеко, да и не стоит лишний раз выходить за частокол без весомого повода. Во всяком случае, ради купания точно не стоит — мало ли кто обнаружит тебя, безоружного и бездоспешного, в воде. Да и не факт, что местные часто чистят свою речку от мелкой водоплавающей нежити.

Возле дома я задумался: что-то же еще хотел сделать… А, точно — нужно открыть ставни.

Я дошел до окна и осмотрел его. На дереве белели глубокие вертикальные борозды, будто ночью о доски точил когти тигр. Причем отметин было много — и новых, белых, что топорщились мелкой щепой, и старых, которые дождь и солнце сравняли по цвету со ставнями. Вчера не обратил на них внимания — умаялся возней с големом.

Интересно…

Я снял хитрый железный засов, цепляющийся крюками за скобы, и открыл ставни.

Любопытство взяло свое, и за завтраком я спросил у пожилой женщины, кто так шкодит, что приходится на ночь закрывать ставни и задвигать засов.

— Да кот это был бродячий, — пожевала губами старушка в ответ на мой вопрос.

Всего лишь кот? А я думал, там какой-нибудь монстр с пятисантиметровыми когтями бродит.

— Его год назад мальчишки по дурости камнями забили, вот он теперь голодный по ночам и бродит, — закончила она. — Умненький был, и после смерти сохранил часть этих… энстинктов своих.

Я хмыкнул. Охота ночами и прожитый год уже подразумевают какой-никакой разум, а не «энстинкты». Инстинкты движут зомби, которые стремятся догнать и сожрать тебя, несмотря на последствия. Если днем нежить скрывается в лесу, она весьма умна. Если это вообще нежить, а не монстр, связанный с тьмой, например.

Предлагать старушке помощь в поимке кота не стал — не мое дело. Если уж его деревенские охотники за год не поймали и не убили существо, я этим заниматься точно не буду — неизвестно, во что нежить превратилась за год. Вряд ли она стала меньше и слабее.

Пока завтракал, задумался о своих денежных проблемах. Еще раз вспомнил про наковальню стоимостью в сотню золотых, если продавать ее с аукциона, и снова отбросил мысль о ней. Плевать на артефакт — жизнь важнее. А она может быстро закончиться, если я покажусь в Вяжске, который разнес Глебос. Я — не мечник, менять личину не умею, а артефакт сокрытия следов в моем рюкзаке не поможет затеряться в толпе, если стража станет искать меня по описанию. Вряд ли, конечно, кто-то будет меня искать, но шанс такой есть: отец Глебоса после произошедшего вполне мог приказать своим рыть носом землю. В таком случае наши портреты находятся у стражи всех ворот, а возможно, еще и у того охранника, что ворота в поселок с подземельем стережет. Как бы до соседних городов мое описание не добралось…

После того, как я забрал голема, буря постепенно начала утихать. Я подобрал и засунул в рюкзак броню клановых, забрал их оружие. Броню продать не выйдет, слишком она приметная, но переделать под себя в будущем смогу.

Один меч вручил голему, вместо тренировочного — пусть лучше дерется им, чем пачкает и деформирует кулаки. После — закоулками добрался до места, где в последний раз видел Глебоса.

Карета по-прежнему находилась посреди улицы, только выглядела так, будто на нее сбросили замковую башню. Тела мечника я не увидел, а вот трупы двух клановых заметил — выглядели они ужасно. А потом меня заметили и прогнали прочь стражники, подошедшие к месту боя раньше меня.