По доброй воле
Шрифт:
Разве это нормально? Впору задуматься, что со мной не так и почему я хочу еще? Григорий кончает мне на ягодицы, издав при этом хриплый чувственный стон, от которого по телу моментально расползаются новые мурашки.
– Замри. Сейчас вытру тебя, – доносится его приглушенный голос.
Шахов ненадолго уходит.
Все-таки я оказалась права и за дверью в его спальне еще одна ванная комната.
Вернувшись, Григорий стирает с меня сперму, выкидывает салфетки и опускается рядом.
Мы лежим какое-то время вместе. Я на животе, по-прежнему
– И чем будем заниматься оставшиеся два часа? – спрашиваю, глядя на его профиль. – Ты будешь трахать меня на каждой твердой поверхности своего дома?
Григорий лениво приподнимает уголок губ.
– Я похож на мальчика, который не вылезает из кровати и трахает женщину всю ночь напролет?
– Откуда мне знать?
Хотя мы занимались сексом, есть ощущение, что переходить черту нельзя. Надо быть аккуратнее со словами и вопросами. Рядом хищник. Который в любой момент может накинуться.
– У меня большой бизнес, Агния. Он требует усилий и полной отдачи. Совмещать личную жизнь и проекты – дело энергозатратное, но я умею расставлять приоритеты. Сегодня трогать тебя больше не буду. Сейчас я уйду в кабинет работать, а ты выпьешь вина и отдохнешь. Освоишься. Теперь будешь бывать здесь несколько раз в неделю. Я сообщу, по каким дням.
Ничуть не удивлена услышанному. Хищник со встроенным в черепную коробку чипом трудоголика. Вот и вся загадка.
– Можно задать вопрос? Для меня это важно.
– Задай.
– Сколько у тебя любовниц?
– Я ведь могу соврать, чтобы усыпить твою бдительность, – хмыкает Григорий.
– Лучше сразу скажи правду. И вообще всегда ее говори.
Шахов поднимается с кровати, оправляется, смотрит на меня сверху вниз:
– Одна. И с сегодняшнего дня постоянная.
Он разворачивается и выходит из спальни.
Глава 8
Непривычно весь вечер находиться вне стен рабочего кабинета. Тем более – в чужой квартире. Я сижу на кухне Шахова и пытаюсь вспомнить, когда проводила время с общими знакомыми, да хотя бы просто выходила куда-нибудь. Обычно перекинусь несколькими фразами с бабулей утром, потом с Ниной, и полностью погружаюсь в бумаги. Ну или в терапию с психологом. Я никогда не испытывала и сотой доли тех эмоций, что получила сегодня.
Загибающийся бизнес, расшатанная психика, заплаканные глаза и реальная возможность стать содержанкой богатого мужчины – вот и все, что досталось мне в наследство от мужа. Хорошие перспективы, ничего не скажешь.
Допиваю вино и иду мыть бокал. Уверена, у Шахова есть домработница, и завтра утром она начистит все до блеска. Но я не знаю, чем заняться, чтобы не думать о своем положении, поэтому убираюсь сама.
Господи, если задуматься о том, что делаю, – впору и впрямь выброситься из окна. Была женой любимого мужчины, успешного бизнесмена, а стала временной любовницей совершенно неизвестного
Беру телефон и захожу в интернет. Информации о Шахове мало. О его личной жизни – тем более. В основном он дает интервью о работе и планах на будущее. Ничего интересного или того, что было бы полезно знать.
Не понимаю, почему Григорий не отпустил меня домой? Зачем я должна осваиваться в его квартире? Мне здесь не нравится!
Набираю бабулю и спрашиваю, как у нее дела. Она отвечает, что все хорошо, досмотрела свой сериал и готовится идти спать. Уточняет, когда вернусь, и отчитывает, что столько работать вредно. Обещает обязательно сказать об этом Нине, чтобы та на меня повлияла.
Да, бабуль, прямо сейчас позвони и скажи ей об этом. Пусть Артёмовой будет стыдно за то, что в такой поздний час я нахожусь невесть где. Уж уверена, Нина догадается где, ведь имеет прямое к этому отношение.
Успокаиваю свою старушку, что у меня всё под контролем. Желаю спокойной ночи и завершаю разговор. О предстоящей «командировке» скажу утром. Пусть отдыхает и ни о чем плохом не думает.
К концу второго часа я уже откровенно не знаю, чем заняться. На кухне быть не могу, там все напоминает о сексе с Шаховым. В спальню тоже не отважусь больше зайти. Остается диван в гостиной.
Сначала пытаюсь разобраться с телевизором и включить его, а потом забиваю на это дело и сворачиваюсь в клубок, чувствуя, как слипаются глаза. Сумасшедшая неделя. Которая перевернула вверх тормашками мои планы и жизнь.
Просыпаюсь я от неясного чувства то ли тревоги, то ли возбуждения. Что-то на грани. Меня трогают. Гладят бедра, живот. Сердце колотится с такой силой, что едва не вырывается из груди. Между ног ощутимо и требовательно тянет. Распахиваю глаза. Это вовсе не сон, и на диване я не одна.
– Тш-ш, пугливая, – раздается голос Шахова. – Это всего лишь я.
Григорий сидит рядом, его руки на моем теле. В глазах напротив словно тлеет огонь.
Кажется, я и в гостиной больше не смогу находиться, не визуализируя то, что последует за смелыми и настойчивыми поглаживаниями.
– Только не сзади, – прошу, понимая, что сейчас опять будет секс, и обещание Шахова не трогать меня аннулируется.
– Неприятно?
Закусываю губу, не зная, сказать правду или промолчать. Я просто хочу увидеть лицо Шахова, когда он кончает. Для меня это важно.
– Агния?
Он начинает расстегивать блузку. Тянется к бюстгальтеру.
– Хочу видеть твое лицо в этот момент, – отвечаю все-таки правду.
– Зачем?
– Чтобы… не представлять мужа, – а вот теперь нагло вру.
Челюсти Шахова сжимаются. На скулах ходят желваки. Взгляд полон сверкающих молний.
Вообще-то я не представляла Мишу. Не знаю, зачем это сказала. Защитная реакция? Но меня никто не обижает. Чтобы умышленно унизить? Тогда я сделала опрометчивый шаг – бросила Шахову вызов.