По дорогам сказки

Габбе Тамара Григорьевна

И тут ведунья обернулась, взглянула на Войтека через плечо и сказала тихонько:

– Ну и работящий конь этот вороной! Мало того, что целые дни работает, как лошадь, – так ещё и ночью трудится, как человек…

Не успела она договорить эти слова, вороной конь пропал, словно провалился сквозь землю. На его ме­сте стоял Войтек, прежний Войтек – такой, каким в последнее время он бывал только по ночам.

– Спасибо вам, матушка, на добром слове, – сказал он ведунье. – Теперь-то я знаю, чего стоит доброе слово, если его скажут

от души и вовремя. И поэтому… – он хитро поглядел на ведунью, – поэтому я тоже хочу сказать вам одно словечко. Какие хорошие, какие работящие у вас помощники! В жиз­ни не видел я пса, который был бы таким верным сторожем, кота, который ловил бы столько мышей, и сороки, которая расклевала бы столько жуков и гу­сениц…

Услышав это, чёрный пёс благодарно завилял хво­стом, чёрный кот замурлыкал, словно у него почесали за ухом, а сорока стала весело прыгать с ветки на ветку.

Ведунья погрозила Войтеку пальцем:

– Вот ты какой! Ну ладно… Возьми всё-таки эту лепёшку с творогом. Ведь овса тебе больше не да­дут – ты уже не лошадь!

И, положив подле Войтека лепёшку, ведунья опять скрылась в лесу, а с нею чёрный пёс, чёрный кот и сорока-вертихвостка.

Войтек съел то, что ему дали, и снова взялся за лопату. Он думал об Анельке: что-то скажет она, ко­гда заметит, что её вороной исчез? Пожалеет ли о нём?..

А в это самое время Анелька ходила по двору, за­глядывая во все углы и окликая своего любимца. Она зашла в конюшню, побывала и на огороде, и на берегу пруда. Вороного коня не было ни на пруду, ни в огороде… Ей сделалось грустно.

– Татусь! – сказала она отцу. – Моего вороно­го нигде нет. Он пропал.

Старик почесал за ухом.

– Что ж, – сказал он. – Как пришёл, так и ушёл.

Но для Анельки это было плохое утешение.

– Нет, я не успокоюсь, пока не найду его, – ска­зала она. – Пойду искать! Может, он пасётся возле леса… Может, на клеверном поле… Мне так его жалко!

– Иди, если хочешь.

Анелька пошла.

Идёт, идёт, за каждый куст заглядывает, всех по дороге расспрашивает… Нет, никто не видел вороного коня!

Так добралась она наконец до леса. Видит: на крайней полосе, у самой опушки, работает парень. Лицо у него загорело почти дочерна, зато волосы вы­цвели чуть ли не добела. Работает он, не разгибая спины, ничего вокруг не видит и не слышит. Лопата так и мелькает у него в руках, и камни дождём сып­лются в придорожную канаву – только и слышно: стук, стук, стук, стук… А сорная трава кучей лежит на краю полосы.

Смотрит Анелька: кто бы это мог быть? Издали не разглядеть. А кажется ей, что где-то она этого пар­ня уже видала.

Вышла она потихоньку из-за кустов, подходит всё ближе и ближе. А Войтек чуть заметил её – вскинул лопату на плечо и поскорее зашагал к лесу.

Удивилась Анелька. Не было ещё такого случая, чтобы парни от неё убегали.

Присела она на камень, сидит и думает:

«Не век же

тебе, голубчик, за деревьями пря­таться. Выйдешь когда-нибудь!»

А Войтек примостился в лесу на пне и тоже ду­мает:

«Не век же тебе, голубушка, на этом камне сидеть. Уйдёшь когда-нибудь. Ты со мной разговаривать не захотела, и я с тобой говорить не хочу. До тех пор не стану говорить, пока озимые не взойдут и ты не ска­жешь, что мои лучше всех!..»

Так сидят оба: она в поле на камне, он на пне в лесу. Сидят, ждут.

Идёт мимо женщина с ребёнком на руках. Увиде­ла она Анельку, удивилась:

– Ты чего это тут сидишь? Поджидаешь кого-ни­будь?

– Нет. Конь у нас пропал. Искала я его, искала и притомилась. Сижу отдыхаю. А вы куда идёте?

– Да вот сыночка к ведунье несу. Захворал он у меня. Ты туда дорогу не знаешь ли?

– Нет, не знаю. А вы, если дойдёте, спросите у неё, где нашего коня искать. Спросите?

– Ладно, спрошу. – И женщина пошла дальше.

Входит она в лес. Видит: на пне парень сидит, опёрся обеими руками на рукоятку лопаты, смотрит сквозь кусты в поле.

– Ты не знаешь ли, где ведунья живёт? – спра­шивает женщина.

– Как не знать? Знаю. Вот пройдёте по этой тро­пинке сквозь лес, выйдете на опушку – там она и жи­вёт. А вы зачем к ней идёте?

– Да вот сыночка несу. Захворал он у меня. А ты у неё бывал?

– Бывал.

– Что ж, добрая она или злая?

– Угодите – так добрая, а не угодите – так злая. Уж вы постарайтесь угодить.

Всполошилась женщина:

– Да как угодишь-то?

– А я вас научу. Есть у неё чёрный пёс, чёрный кот и сорока-вертихвостка. Похвалите их, скажите, что они усердные, работящие, – она это любит.

– Вот спасибо тебе! Уж я похвалю. – И женщи­на пошла по тропинке.

А Войтек вдогонку ей кричит:

– Сделайте милость, спросите у ведуньи, что де­лать парню, если ему работать надо, а он не может: мешают ему. Спросите?

– Спрошу, спрошу.

Только женщина скрылась в лесу – идёт по той же дороге дряхлая старуха. Дошла до опушки, уви­дела Анельку, удивилась:

– Ты чего это, красавица, без дела сидишь, в лес глядишь? Поджидаешь кого?

– Да нет… Конь у нас пропал. Думаю: не в лесу ли заблудился?

–Так ты бы пошла поискала,

– Искала уж. Прямо с ног сбилась. Может, сам придёт…

– Что ж, всяко бывает. Может, и придёт. Посиди, подожди.

Вошла старушка в лес. Видит: лежит под кустом парень, ветки рукой раздвинул, глядит куда-то в поле.

– Ты чего это тут лежишь? Больной, что ли? Так пойдём со мной, – я к ведунье иду. Говорят, хорошо она людям помогает.

– Это как сказать… Кто угодит, тому помогает. А не угодишь – ни с чем отошлёт.

– Да как же ей угодить-то?

– А вы, бабушка, похвалите её пса, кота и соро­ку. Очень она это любит. Скажите, что они усердные, работящие. Не забудете?