По дороге в Дамаск
Шрифт:
– Игорь и еще двое наших вылетели из Шереметьево обычным авиарейсом. Они будут в Ларнаке часа на три раньше нас.
– Антонов посмотрел на часы.
– Думаю, они уже на месте.
– Могу я задать вопрос, Виктор?
– Сколько угодно, - Антонов усмехнулся.
– Мы находимся на высоте в несколько тысяч километров. Пилоты нас не слышат, а кроме нас двоих, в салоне никого нет.
– Тебе позвонил представитель... третьей стороны? Или прислал сообщение?
– Позвонил еще вчера, в половине шестого вечера. Мы договорились о встрече и еще обговорили кое какие детали.
– Ты спрашивал у него про Ивана?
– Да. Спросил, в порядке ли "посредник", через которого мы осуществляли проводки. Он сказал, что с Козаком все в порядке. И что мы сможем с ним поговорить в Ларнаке.
– И это все?
– Большего он не сказал, а я не стал слишком уж детально расспрашивать.
– Почему? Разве тебе не интересно узнать, что там у них произошло? И чем вызван этот сбой по части осуществления текущей банковской операции?
– Конечно, интересно. Но нельзя терять осторожность...
– Помолчав немного, Антонов продолжил: - В существующей схеме Иван Козак - компромиссная фигура. Нам удалось повернуть так, что инициатива по выдвижению его кандидатуры принадлежала изначально не нам, а клану Шерали.
– То, что сложился такой расклад и что удалось войти в этот "бизнес", заслуга Ивана.
– Во многом - да. Но и мы подыграли, мы воспользовались подвернувшимся шансом. Кандидатура Козака - как доверенного лица - устроила также его нынешних работодателей.
– Кто именно тебе звонил? Что ты знаешь об этом человеке?
– Не только знаю о нем, но и лично с ним знаком... Мы с ним трижды встречались в прошлом году: в Стамбуле, в Праге и в том самом месте, куда сейчас летим.
– Вот как? А я о нем знаю?
– Ты о нем наверняка слышала. Помнишь, Иван в прошлом году, когда вы встречались с ним в последний раз, передал тебе микрокассету с надиктованным им докладом о своей иракской и афганской эпопеях? Он там перечислил всех сотрудников "Армгрупп", с кем ему довелось пересекаться за отчетное время. Как живых, так и тех, кто к тому моменту был уже мертв или числился в "пропавших без вести".
– Именно я доставила в Москву эту запись, - напомнила Анна, - а затем и распечатала ее.
– Человек, который мне позвонил, числился в списке Козакова "пропавшим без вести"...
– Антонов усмехнулся краешком губ.
– За день до того, как ты встречалась с Иваном, взлетел на воздух служебный транспорт одной местной охранной структуры, аффилированной с "Армгрупп"... Козаков и один из наших сотрудников были очевидцами этого ЧП... Они и сами тогда едва не попали под раздачу.
– Мне Иван тоже рассказывал, что случилась какая то разборка. И что в результате этого инцидента, возможно, погиб его бывший босс.
– Так вот, он - не погиб. Скорее всего, имела место инсценировка. Человеку было по каким то причинам выгодно, чтобы его посчитали мертвым... Но это лишь моя гипотеза.
– Уточни, Виктор, о ком идет речь? Иван, сколько помню, самое большое внимание в отчете уделил двум субъектам - неким Майклу Сэконду и Ричарду Доккинзу, старшим офицерам багдадской и кабульской "миссий".
– Доккинз, если ты помнишь, засветился на прошлый Новый год в "Серебряной башне", когда мы встречались там с Шерали старшим и Рахимбаевым.
– Прекрасно помню. Он сидел за одним из соседних столиков в компании с сногсшибательной блондинкой.
– Она улыбнулась.
– Но пялился он почему то все время не в ее декольте, а на меня.
– Так ведь было на что смотреть...
– Позже, когда мы уже ехали в "Риц", ты просветил меня, что это был не кто иной, как Ричард Доккинз, старший сотрудник "Армгрупп", один из боссов нашего Ивана... Это он тебе звонил?
– Нет. Мне позвонил Сэконд... Даже если бы этот субъект не представился сразу, я бы его опознал по голосу и по манере разговаривать... Кстати, он неплохо говорит по русски.
– В отчете Ивана и об этом сказано.
– Почему не спрашиваешь, кто интересовался тобой в Белгороде? Тобой и Иваном?
– Считай, что спросила.
– Опуская массу деталей, скажу главное. Пробивали вас серьезно, с попытками подхода к некоторым сотрудникам административных и силовых органов Белгородской и Воронежской областей. Не обо всем мы пока знаем, потому что пустили это все отчасти на самотек...
– Почему? Как это понимать?
– Так, как я сказал, - спокойно отреагировал Антонов.
– Если за дело берутся мастера и если под задачу выделен соответствующий бюджет, то интересующие их сведения они добудут. Определят круг людей, кто может обладать сведениями про Икс или Игрек, будь то сотрудники паспортного стола, участковый, соседи или бывшие сослуживцы. Найдут подходы к большинству из них, аккуратно выспросят, так, что иные и не поймут, с кем они имеют дело и чем именно вызван интерес к Иксу или Игрек...
– Поэтому вы сидели все это время сложа руки?
– Чем пытаться латать или перекрывать дырявую во многих местах трубу, опасаясь протечек, лучше самим слить нужную инфу... Которая, как мы поняли уже хотя бы по сделанному на твой сотовый звонку Николая, достигла адресата .
– А кто он, этот Николай? Что нибудь известно уже о нем?
– Кое что удалось выяснить. Ради экономии времени вновь опущу некоторые подробности. Так вот. Этот субъект по меньшей мере трижды приезжал в Белгород в течение января и уже в нынешнем месяце. Это подтверждается сведениями, полученными по каналам ФПС. Его, кстати, выделила ваша соседка, женщина уже пожилого возраста, которую он взялся расспрашивать... И которой он показался до того подозрительным, что она взяла да и позвонила по оставленному ей номерку.
– Вера Михайловна, должно быть, его "засекла"?
– Анна рассмеялась.
– Моя бывшая соседка? Вот уж "миссис Марпл"!.. И что выяснили?
– Его фамилия - Бойко. Бойко Николай Федорович. Или, по украински - Мыкола.
– Бойко, - задумчиво произнесла Анна.
– Бойко... знакомая фамилия.
– Она щелкнула пальцами.
– Вспомнила! В отчете Ивана упомянут некий Бойко. Но его звали... то ли Петр, то ли Васыль...
– Петр.
– И он, тот упомянутый Иваном наемник, погиб . Причем, сколько помню, его убили свои же .